У всех еврейских средневековых ученых библейское имя Рош–Мосох обозначает Русь–Московию, да и сами Москвичи вплоть до Екатерины II писали в географических книгах, что Москва основана библейским патриархом Мосохом, внуком НОЯ.
Но это, конечно, доказывает не древность Руси–Московии, будто бы начавшейся вскоре после «всемирного потопа», а только новизну тех книг, в которых она упоминается.
Подразумевая под готами немцев–франков, а под роксоланами руссов, мы не можем не придти к заключению, что вышеупомянутое завладение готами Русью должно относиться не к началу III века нашей эры, а скорее к XIII веку, т. е. ко времени крестовых походов.
Роксолане у Плиния и Аммиана Марцеллина считаются соседями Алан, которых Прокопий считает тоже за готский, т. е. германский народ, а Аммиан Марцеллин называет их горными жителями.30
Да и сами роксолане считаются Аммианом готами. Тацит же называет их Сарматами, а Страбон и Плиний — «жителями кибиток».31 Таким образом, все приводит нас к заключению, что государственный строй начался в нашей Восточной Европе лишь около крестовых походов.Теперь подумаем о древности и главных наших первоисточников о древней Руси.
Но ведь в это самое время крестоносцы взяли Константинополь и создали на месте Византийской Империи федерацию крестоносных государств, а в Киевской Руси воцарился как раз Рюрик (1195—1221), считаемый, правда, вторым, хотя его современники едва ли подозревали об этом!
А о согласованности этих летописей с Византийскими Записями того же времени автор выражается очень не лестно.
30
Изд. Гроновия, с. 476.31
Гамаксобиями по–гречески.32
Эверс, II, 250.Остается только решить, с какого много более позднего похода, если не «россов», то юго–западных славян, списан этот миф.
Глава II ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РУССКИХ ЛЕТОПИСЕЙ
До Петра I (т. е. почти до 1700 года) на русском языке не писали, а только на церковно–славянском литературном наречии, родственном словацкому. Первою книгою на русском языке до–Ломоносовского времени был перевод сочинения Леонарда Фронспергера «О военном деле», сделанный по повелению царя Алексея Михайловича во 2 году его царствования, т. е. в 1647 году, а первый опыт русской грамматики появился за границей по латыни под названием «Н. W. Ludolfii Grammatica Rossica* (Oxonii, 796).
Значит, и все памятники русской литературы до 1647 года должны обнаруживать признаки влияния юго–западных славян, которые и являются, таким образом, нашими первыми учителями и культуртрегерами. В подтверждение этой точки зрения и русская летопись, носившая прежде название Несторовой, а теперь, после того, как И. С. Казанский в 1851 году впервые разжаловал Нестора из летописцев, называется просто «Начальной русской летописью» и носит всюду следы западнославянского влияния.
Она дошла до нас в нескольких копиях, из которых в начале XIX века были знамениты следующие:
1) «Повести временных лет Нестора черноризца Феодосиевого монастыря Печерского».
Это список из числа немногих с именем Нестора принадлежал, — говорят нам, — сначала известному собирателю рукописей Петру Кирилловичу Хлебникову в Москве, умершему в 1777 году, затем С. Д. Полторацкому (1803—1884), а откуда взял его Хлебников неизвестно. Написан этот документ на бумаге, в малый лист, полууставом и доведен до 1098 года.
2) «Русский Временник, сиречь Летописец, содержащий Российскую Историю от 6370 (=862) по 7189 (=1681) лето. 2 части. Москва, 1790».
3) «Летописец, содержащий в себе Российскую Историю от 6360 (=862) по 7106 (=1598) год. Москва, 1781». Это Архангельский список.
А теперь, когда эти списки уже признаны более поздними, самым ранним можно считать так называемую «Радзивилловскую летопись».