Читаем Нож полностью

Нож

Дорога выпрямилась после того, как они переехали реку, и Бьёрн увеличил скорость. Знак сообщал, что до Осло осталось 85 километров. Машин на дороге было немного, и, если бы у них под колесами был сухой асфальт, они запросто добрались бы до города за час с небольшим.

– Может, все-таки объявить его в розыск? – предложил Бьёрн.

Харри в ответ неопределенно хмыкнул и закрыл глаза. Он размышлял. Руар Бор приезжал на дачу совсем недавно: газета, лежавшая ведре с дровами, вышла шесть дней назад. Но сейчас его там не было. Никаких следов на снегу перед дверью. Никакой еды. Лишь плесень на остатках кофе в чашке на журнальном столике. Армейские сапоги у дверей были сухими, – наверное, у него несколько пар таких.

– Знаешь, – произнес Харри, – я позвонил тому эксперту по трехмерным технологиям, Фройнду. Кстати, его имя Сигурд.

– Почти Зигмунд Фрейд. – Бьёрн хихикнул. – Прикинь, Катрина предлагала назвать нашего малыша Бреттом – в честь вокалиста группы «Свейд». Бретт Братт. Так что сказал тебе этот Фройнд?

– Что посмотрит карту памяти и даст мне ответ после выходных. Я объяснил ему, насколько это важно, но он предупредил, что с недостаточным освещением мало что можно сделать. Однако, зная высоту дверного проема и ширину крыльца дома на Хольменколлвейене, он сумеет определить рост человека на записи с точностью до сантиметра. Если я заявлю, что Бора необходимо объявить в розыск на основании того, что мы нашли, вломившись в его загородный дом без ордера на обыск, то у тебя тоже будут проблемы, Бьёрн. Поэтому лучше использовать тот факт, что рост человека в дверном проеме совпадает с ростом Бора, – тут уж никто не сможет сказать, что ты имеешь какое-то отношение к тем записям. Я позвоню в Крипос, объясню, что у меня есть фотографии, свидетельствующие, что Бор мог находиться на месте преступления, и предложу им обыскать его загородный дом. Конечно, они обнаружат разбитое стекло, но ведь разбить его мог кто угодно.

Харри увидел мигающий синий свет в конце прямого отрезка дороги перед ними. Они проехали мимо знака аварийной остановки. Бьёрн сбросил скорость.

На обочине с их стороны дороги стоял трейлер. А напротив, возле ограждения вдоль реки, виднелись остатки легковой машины. То, что некогда было автомобилем, показалось Харри похожим на смятую жестяную банку.

Полицейский подал им сигнал ехать дальше.

– Подожди, – сказал Харри, опуская стекло. – Судя по номеру, эта машина из Осло.

Бьёрн остановил «вольво» рядом с полицейским: бульдожье лицо, бычья шея и руки, которые казались слишком короткими для столь большого и тренированного торса.

– Что случилось? – спросил Харри, предъявляя ему удостоверение.

Полицейский посмотрел на него, кивнул и ответил:

– Водителя трейлера допрашивают, так что скоро узнаем. Скользко, это вполне мог быть несчастный случай.

– Не слишком ли прямая дорога для несчастного случая?

– Тут просто заколдованное место какое-то, – удрученно пояснил полицейский. – Каждый месяц случается как минимум одна авария. Мы называем этот участок дороги the green mile[40]

. Ну, вы знаете: последний отрезок пути, который в Америке проходят приговоренные к смерти по дороге на электрический стул.

– Ясно. Видите ли, мы ищем мужчину, проживающего в Осло, поэтому нам интересно знать, кто был за рулем этой машины, – сказал Харри.

Его собеседник тяжело вздохнул:

– Только представьте, что происходит, когда автомобиль весом около тысячи трехсот килограммов на скорости восемьдесят-девяносто километров в час въезжает в лоб пятидесятитонному трейлеру. Здесь никакие ремни и подушки безопасности не помогут. Даже если бы за рулем этого автомобиля был мой родной брат, я бы его не узнал. Могу лишь сообщить, что машина зарегистрирована на некоего Стейна Хансена.

– Спасибо, – поблагодарил его Харри и поднял стекло.

Дальше они ехали в молчании.

– У тебя словно гора с плеч свалилась, когда ты услышал имя, – заметил Бьёрн через некоторое время.

– Правда? – удивился Харри.

– Ты считаешь, что Бор слишком легко отделался бы, если бы таким образом избежал ответственности, да?

– Погибнув в автокатастрофе?

– Я хочу сказать – оставив тебя в этом мире, где ты день за днем должен страдать в одиночестве. Это же несправедливо, да? Ты хочешь, чтобы он страдал так же, как и ты сам.

Харри выглянул в окно. Через щель в плотной завесе туч пробивался лунный свет, окрашивая серебром лед на реке.

Бьёрн включил радио.

«The Highway Men».

Харри немного послушал, а потом достал телефон и набрал номер Кайи.

Ответа не последовало.

Странно.

Он позвонил еще раз.

Харри дождался, когда включится автоответчик. Ее голос. Напоминает голос Ракели. Гудок. Харри кашлянул.

– Это я. Перезвони.

Наверняка она снова сидит в наушниках и слушает музыку, врубив ее на полную громкость.

Дворники чистили стекло. Туда-сюда. Новое начало, чистый лист каждые три секунды. Вечное отпущение грехов.

По радио пели йодль на два голоса под аккомпанемент банджо.