"Ну и нечисть". Немецкая операция НКВД в Москве и Московской области 1936-1941 гг

К сожалению, находились люди, которые использовали атмосферу репрессий для собственных

мошеннических операций — например, обещали помочь сохранить жилплощадь, на которой проживал аре-

стованный супруг, требуя оплаты натурой или деньгами. Так, к Эли-завете Шмидт-Шрейбер, муж которой

был арестован по уголовному делу, пришел некто Никитин, представившийся сотрудником НКВД и

объявивший: «Судьба каждого немца, проживающего в Москве, зависит от меня, если я захочу, арестую и

расстреляю любого немца»363. То, что этому верили, говорит о том, какого размаха достигли панические

настроения в эмигрантской среде.

В борьбе за выживание жены репрессированных образовывали неформальные сообщества, делились

информацией, помогали друг другу писать письма с требованием об освобождении близких. Гильда

Гаушильд и Татьяна Бек встретились в очереди у Бутырской тюрьмы, пытаясь разыскать своих мужей.

Общее горе их сплотило, они стали настоящими подругами. Позже обе будут репрессированы и разлучены с

детьми, Гильда погибнет в Карлаге, Татьяна вернется в ГДР364. Иногда люди знакомились благодаря просьбе

заключенных передать весточку своим близким. Муж Гильды Фезе Фриц Киш сидел в одном лагере с Эммой

Мец, и Гильда несколько раз ездила к мужу Эммы, сотруднику Коминтерна Отто Рихтеру для того, чтобы

передать ему последние новости из писем.

3. «Осиное гнездо»

Находившееся в Москве руководство КПГ отдавало себе отчет в том, каким опасным потенциалом обладает

сообщество жен арестованных. В переписке его называли «осиным гнездом», Ульбрихт неоднократно

докладывал об антисоветских настроениях его обитателей руководству Коминтерна. В то же время

партийные лидеры понимали, что для этого у женщин было более чем достаточно оснований. Их пытались

обеспечить хоть какой-то работой, старались удержать в орбите партийного влияния. «С такими женами и

детьми следует

363 ГАРФ. Ф. 10035. On. 1. Д. П-1207. Позже Никитин был арестован, являлся ли он на самом деле сотрудником НКВД, из

материалов дела выяснить невозможно.

364 Gegen den Strom. S. 408-409.

207

обращаться как с эмигрантами, а не так, как это делается теперь — отталкивать их за то, что раньше были

замужем за арестованными или же некоторое время имели с ними связь»365.

Для решения вопроса о трудоустройстве и проживании родственников репрессированных была создана

специальная комиссия МОПР, через которую прошло около 300 человек. При содействии МОПР и

Исполкома Коминтерна их расселяли в дальнем Подмосковье и прилегающих областях. Ровно на «сто

первом километре» от Москвы находился город Александров, где сложилась мини-колония жен

репрессированных немецких эмигрантов, в том числе жена известного функционера КПГ Вальтера

Диттбендера Гертруда и ее сын Курт. Несколько женщин были направлены в город Белоомут на границе

Московской и Рязанской областей, все они работали на местной кондитерской фабрике «Красный

милиционер».

В совхозе «Власть советов» Можайского района Московской области оказались Эрна Ашмонайд и Фрида

Лютер. Из Дома политэмигрантов на улице Обуха отправилась в Луховицкий район Анна Лехнер. Но и там

она продолжала писать во все инстанции о невиновности своего мужа Пауля Шеффера, добившись того, что

Военная прокуратура начала проверку по его делу. В Верею отправили Гертруду Тель и Лилию Зибольд —

их мужья были расстреляны. К ним приезжала Елена Шредер, муж которой Карл Шредер умер в лагере.

Понятно, что все разговоры велись женщинами вокруг судьбы их близких, что приравнивалось к

антисоветской агитации366.

В отдел кадров Коминтерна стекалась детальная информация о контактах жен репрессированных с

германским посольством, их попытках добиться разрешения на выезд на родину. Лидеры КПГ знали, как

активно нацистский режим использовал «возвращенцев» для нагнетания антисемитской и

антибольшевистской истерии в Германии. Их воспоминания о пребывании в СССР издавались в Третьем

рейхе массовыми тиражами, попадая позже в ранцы солдат вермахта, воевавших на восточном фронте367.

Вернувшиеся в Германию немки слали письма подругам, оставшимся в Советской России, те получали из

посольства материальную помощь и отправляли посылки мужьям, оказавшимся в лагерях. «Очевидно, что

агитация за возвращение ведется агентами для продвижения в Германии антисоветской

365 РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 74. Д. 143. Л. 1-5. Цит. по: Дель О. Указ. соч. С. 108.

366 В ходе допроса Гертруды Тель следователь так сформулировал состав ее преступления: знакомые женщины «говорили, что

мужья арестованы и отбывают срок наказания неправильно, на что я им не возражала».