Ну, понеслось!

– Людмила, будь благоразумней. – Он почти рычал. В ответ я на него посмотрела, но от возмущения даже ответить не смогла.

Официант подошел принять заказ, похититель, не спрашивая о моих пожеланиях, сказал:

– Шампанское, коронные блюда шеф-повара и сок.

Выдохнув, я сухо сказала, проводив глазами уходящего тощего официанта:

– Благоразумие – не гарантия счастья, это всего лишь мера предупреждения боли, разочарования и предательства. Потому надо выбирать, рискуешь или живешь спокойно. Мне такого выбора не дали, так что нечего ждать от меня благоразумия.

Бросив меню на покрытый белой скатертью стол, он произнес, словно дополняя мои слова:

– Но, думаю, самое для тебя опасное – риск, и не только для твоей жизни. Самый настоящий. – Угрожая, он улыбался.

Заказ принесли быстро. Я сама наполнила стакан соком из графина и попыталась разжать сомкнутые от бешенства зубы. Да, они ребенка не пожалеют.

– Аккуратнее, – мягко предупредил похититель, наблюдая за моим бешенством.

– Неблагоразумно, – ерничала я, откинувшись на мягкую кожаную спинку. Он разлил «дюрсо» по бокалам.

– Если от шампанского намокнет твой наряд, он станет прозрачным.

Я, гневно оглядев его, отвернулась.

– Как все-таки с порядочными леди легко. Невоспитанная дама начала бы ругаться, как торговка, или чем-нибудь кидаться, опозорив себя перед гостями ресторана.

– Хорошая мысль, – холодно ответила я.

Он ошибся, меня удерживало не воспитание, а практичность. Если бы была возможность убежать, я бы кидалась всем, что под руку попадется, а так… только веселить негодяя, тем более что он специально меня подначивает. Это и слепому видно.

Родик спокойно ел, умело пользуясь столовыми приборами, а я даже сок выпить не смогла. Руки тряслись, от гнева в горле стоял комок.

Закончив поедать что-то пряно-жареное, он барским жестом кинул деньги на стол и, предложив мне руку, которую я проигнорировала, равнодушно пошел к выходу.

Возле машины Родик, видимо, чтобы не выходить из роли любовника, полез меня обнимать.

Окончательно потеряв терпение, я изо всех сил толкнула похитителя в грудь. Он даже немного пошатнулся – мое нападение застало его врасплох, – но меня не выпустил. Глаза его зловеще вспыхнули желтым, а руки сжали меня так, что я чуть не задохнулась. Я стукнула его головой в подбородок с таким остервенением, что он по инерции ударился об машину затылком, и кинулась бежать.

Я сбросила туфли, теплый летний асфальт позволял довольно комфортно бежать босиком и плевать, что короткое платье для этого не создано. Я собиралась добраться до людного места, – невдалеке стоял длинный дом, – надеясь, а вдруг что получится. Бандит мчался за мной, словно обезумевший от запаха крови гончий пес, преследующий раненого оленя.

Жестокий захват за плечи, он рванул меня, я резко дернулась, но похититель с силой хладнокровно вонзил твердые, словно железные, пальцы мне в ключицы так, что я готова была кричать от дикой боли.

– Стой! – тихое шипение похитителя.

Я всегда считала, что пылающий взгляд – просто метафора из дамских романов. Но повернула голову к главарю и поняла: нет, не фигура речи, его глаза горели так, что, казалось, он хочет меня сожрать.

– Пошел к черту, придурок! – Мой голос норовил сорваться на визг.

Он, жестко держа меня, поволок к машине. Судя по тому, что даже мое паническое бегство не привлекло ничьего внимания, кричать, вырываться и звать на помощь бесполезно.

Я пошла рядом с ним. Нет, я не сломаюсь, убегу при первой же возможности. Похититель молчал, гневно стиснув зубы и думая о чем-то своем.

Сейчас я его не понимала. Да, ненавидела, да, презирала, но не представляла, чего он задумал. Этот тип отреагировал на мой побег спокойнее, чем я ожидала. Противник молчал, и это пугало. Он не из тех, кто прощает своеволие. Значит, наказание последует позже.

Он открыл дверь машины, не выпуская моего плеча из захвата. Достал злополучный букет и выкинул его на асфальт, меня же впихнул на сиденье. Выходит, глава гиен совершенно потерял ко мне интерес. Было стыдно и неприятно, слезы так и норовили брызнуть. Подступило мерзкое чувство жалости к себе, вытеснившее гнев и злость.

Понимаю, что с его скоростью у меня не было шансов на побег, но я бы себя не уважала, если бы вела себя, как амеба. Хотя, сейчас сидя в этом непотребном платье, с ледяным выражением лица, я больше всего мечтала съежиться, закрыться руками и заплакать… Похититель, казалось, меня не замечал, но его рука, вальяжно лежащая на рычаге, не давала забыть, что в любой момент он меня схватит.

На этот раз до дома Родика мы добрались очень быстро. Значит, тогда он все же ездил кругами. Остановив машину недалеко от ворот, снова вытащил меня.

Я вела себя спокойно, а что мне оставалось делать?

Заметив наше прибытие, кто-то из молоденьких шестерок тут же выбежал из калитки, завел машину и, рванув с места, умотал вверх по кварталу. Я про себя усмехнулась – следы, что ли, путает? А во дворе отчетливо различила пряный запах мужского одеколона. Плеснули его, так сказать, не скупясь. И запахи забивают. Очень эффективно, даже я поморщилась, а Родик аж побледнел.