Ну, ребята, вы попали

Наташа: Что-то вроде этого. Фирма-то у вас, господин Скуратов, криминальная.

Ольга: Да ты что, Наташа?! Ты как будто с луны свалилась! Конечно, фирма криминальная, а ты другие какие-нибудь фирмы у нас в стране видела? Все от налогов убегают, кто как умеет. Почему надо все прекращать? Я не понимаю!

Наташа: Дело не в налогах.

Скуратов: А в чем?

Наташа: В номерных счетах. Этих счетов, насколько мне известно, около десятка, верно?

Скуратов: Двенадцать.

Наташа: Прелестно! И на всех этих счетах — деньги, укрытые от налогообложения и экспортированные за рубеж. Их придется вернуть государству.

Скуратов: С какой стати?

Ольга: Наташка, ты что, заболела? Откуда эта патологическая честность?

Наташа открывает сумочку и достает удостоверение.

Наташа: Я вполне здорова, Лёлечка, и даже успешно двигаюсь по служебной лестнице. Недавно мне присвоено очередное звание полковника милиции. Можете меня поздравить.

Скуратов: К-как…? Как вы сказали?

Ольга хватает удостоверение, открывает, читает.

Ольга: Министерство внутренних дел Российской Федерации… Главное управление по экономическим преступлениям… Полковник милиции Емелина Наталья Михайловна… Я ничего не понимаю, Наташа.

Наташа

: Что же здесь непонятного? Фирма долгое время находилась в разработке, была осуществлена оперативная комбинация с целью внедрения нашего сотрудника в круг людей, приближенных к главе фирмы — господину Емелину.

Скуратов: ИХ сотрудник — это, надо полагать, вы, Наталья Михайловна?

Наташа: Надо полагать, я.

Ольга: А круг приближенных — это мы с Сашей, что ли?

Наташа: Естественно.

Ольга: Так что же, много лет назад ты специально…

Наташа: Нет, конечно же нет. Когда я предложила тебе взяться за дело раскрутки Емелина, у меня был исключительно личный интерес. Мне нужны были деньги на восстановление здоровья. Но вскоре после этого мне предложили преподавать на кафедре экономики в Академии МВД, я же кандидат экономических наук как-никак. На меня надели форму, погоны и присвоили звание подполковника. А недавно, примерно года полтора назад, мне предложили работать в министерстве. Я согласилась. Остальное было проще простого. Фирма Емелина, оказывается, давно была у них на заметке, а я сказала, что у меня есть возможность добывать детальную информацию о перекачке денег на зарубежные счета. Пришло время завершать операцию, друзья мои. Что наше — то наше, а остальное, простите великодушно, придется вернуть государству.

Скуратов: Интересная история… Ловко вы всех нас за нос водили, Наталья Михайловна. Но ведь и вы Емелинскими деньгами пользовались, и вас это не смущало. А теперь, значит, хотите быть святее Папы Римского.

Наташа: Во-первых, я пользовалась теми деньгами, которые крутились на территории России и за рубеж нелегальным путем не уходили. Их мой бывший муж доставал из собственного кошелька. Во-вторых, уважаемый господин Скуратов, вы тоже от души попили долларовой кровушки из вашего шефа, и от вас никто не требует, чтобы вы эти деньги вернули. Я же сказала: что наше — то наше. Что успели — то успели, но больше ни я, ни вы с Ольгой не возьмете ни копейки. У меня есть служебное задание, и я должна его выполнить. А уж сколько я с этого поимела в своих личных целях — пусть останется за кадром.

Скуратов: А если ваше руководство узнает, как вы наживались на деньгах Емелина, которого сами же и разрабатывали?

Наташа: Фи, молодой человек, не терплю шантажа, тем более такого прямолинейного. Насколько я понимаю, из двенадцати зарубежных счетов два принадлежат лично вам?

Скуратов: Ну, допустим.

Наташа: Не надо ничего допускать, дорогой мой, надо точно представлять себе весь расклад. Либо я докладываю о десяти счетах, на которых Емелин прячет украденные деньги, либо о двенадцати. Вам как больше нравится?

Скуратов: Меня бы устроило, если бы вы не сообщали ни об одном.

Ольга: А правда, Наташечка, неужели так уж обязательно это делать, а? Ну скажи своим начальникам, что ты ничего не обнаружила. Пусть они оставят нашу фирму в покое. А мы с тобой поделимся.

Наташа

: Так не получится. Если фирма попала в разработку, значит, в ней точно что-то нечисто. Я слишком долго ею занималась, чтобы прийти к руководству с пустыми руками. А то, что ты, Лёлечка, мне предлагаешь, называется дача взятки. Мне, знаешь ли, в тюрьму как-то не хочется.

Ольга: Так никто же не узнает! Мы никому не скажем.

Наташа: Нет. Тут мы с вами не договоримся.

Скуратов: Договоримся.

Наташа: Нет.

Скуратов: А я говорю — да.

Наташа: Откуда такая уверенность?

Скуратов лезет в карман пиджака, достает удостоверение, протяги вает Наташе.

Скуратов: Вот отсюда.