Нулевой рубеж. Начало

Хотя, если хорошенько подумать, то, что такое работа секретарши у богатого чина? Иллюзия вседозволенности, знание сокровенных тайн начальника, возможность допивать за ним кофе с булочкой или спать на нормальной кровати, есть вкусную еду? Разве это не должно быть нормой, неужто мы должны мечтать об этом? Наверное, нет, но наше общество именно такое, где мы вечно благодарные рабочие, почти рабы, а они те, кто сверху – элита, неприкосновенный слой населения. Да не спорю, они создали этот мир, спасли нас от мучительной смерти, предоставили нам кров, еду и дали образование. И мы им благодарны, но не расплачиваться же нам за это всю жизнь?! Неужели мы не можем сделать что-то более полезное, зачем работать в столовой или мыть горшки, или стирать за кем-то грязное белье? Почему мы не можем участвовать вместе с ними в создании этого нового мира? Нет нам этого делать нельзя, и мы даже не имеем возможности рассказать о своих мыслях, так как нас разделяет огромный кордон забаррикадированных входов на последние 15 этажей зданий каждого небоскреба. Они просто предпочли отделиться от нас и не разговаривать с нами. Передавать новости по телевизору и сообщать обо всем в газетах и журналах. Они отгородились от нас бетонной стеной – неприступной и очень надежной. Видите ли, мы должны их наблюдать только как богов, всегда знать об их присутствии, но никогда не видеть их.

Идя же, сейчас забирать анкету, я поглядывала как раз на эти верхние этажи и думала: будет ли у меня возможность оказаться там, узнать, как они живут, а может стать одной из них?! Я так этого хотела – всеми частичками своей души, каждой своей клеточкой тела. Это была моя мечта безумная, но всё же…

Захожу в зал полный народа, думаю: « Неужели все они хотят подавать заявление?» Ох, конкуренция я думаю, будет серьёзной! А сколько отберут кандидатов? Может 50, а может и 2? Никто, в общем-то, не знает, не сообщили никому. Да я и не удивляюсь. Это в духе элиты – держать всех в напряжении до последнего момента.

На подачу заявлений была отведена неделя. Я пошла, между прочим, в самый первый день и тут столько людей… Удивилась, конечно! Понятно все хотят выбраться из нищеты. Но хотеть и быть избранным – это две разные вещи. Быть избранным должен быть достойный. Тот, кто обладает целой массой разных качеств нужных для должности помощника. А многие имеют только одно – рвение к призу. А часть из них и этого желания не имеет – тусоваться вот их основная задача. Знаете, а если так подумать – это неважно, сколько будет заявок 3 или 30000, важно кто войдёт в группу кандидатов, и я знаю, что должна там быть непременно. Да и вообще, если подумать, у меня явно больше шансов, чем у половины из них. Я себя всю жизнь готовила к чему-то подобному. Мои сверстники бегали, играли по этажам, а я зубрила и изучала все, в том числе и про богатых.

А возможность работать в новейшем здании, специально созданным для элиты, давало дополнительный стимул для завоевания этого места. Дело в том, что наше правительство, специально к двадцатилетию нашего города, вело строительство стеклянного двухэтажного здания в виде огромного треугольника, символизирующего алмаз, являющийся своеобразным символом города. Но самое интересное было его расположение. А располагалось оно ровно в центре, посередине между пятью небоскребами, причём висело в воздухе на огромных цепях, которые держались за поверхность планеты.

Это сооружение строили целый год. По предварительным данным площадь внутри составляла около 1500 квадратных метров, и предполагалось, что там будет находиться штаб президента и премьер министра. К тому же, из-за его экзотического расположения добраться до него можно было только на летательном аппарате.

А кому скажите, не хотелось бы работать в таком престижном месте? Да, умеют наши правители нагнать ажиотаж! В любом случае, лично для меня не было бы разницы работать на верхних этажах обычных небоскребов или в таком ультрамодном. Но почему то, я с детства чувствовала – мне предназначено это место, даже не знаю почему…

Глава 3.

Вся следующая неделя хоть и текла в обычным рутинном графике, но тянулась, кажется ве-ечность…