Нутро любого человека

Бен вернулся со встречи с Дойгом в Глимптоне раньше времени и сообщил, что Дойг его выставил. Я напомнил ему, что мы договорились пройти наши испытания до конца. «Но Питер уже победил, – устало сказал Бен. – Я просто не вижу смысла сидеть и слушать, как этот греховодник разглагольствует об ангелах и непорочном зачатии».

По правде сказать, трудно с ним не согласиться. Оказывается, Бен раз за разом возвращал разговор к приносимому священником обету безбрачия и к сложностям, связанным с его выполнением. В конце концов, Дойг вышел из себя и велел ему удалиться, – а Бен стал протестовать, говоря, что раз уж он чувствует в себе истинное призвание к священническому служению, то, значит, имеет полное право выяснить все связанные с таковым «за» и «против». Дойг же, по словам Бена, впал в пугающее остервенение и практически вышвырнул его из двери.

Как бы там ни было, я сказал Бену, что намерен, будь что будет, держаться до последнего, и поскольку ему теперь заняться нечем, он мог бы помочь мне: до конца триместра осталось всего несколько недель, а я еще не попал в первый состав, и уж тем более не сыграл за него так хорошо, чтобы получить поощрительную награду. Бен ответил, что на его взгляд я просто-напросто рехнулся, однако, если мне угодно продолжать, я могу рассчитывать на его полную и безоговорочную поддержку.

  Воскресенье [2 марта 1924]

После мессы я попытался ускользнуть из церкви незамеченным, однако на паперти дорогу мне преградил Дойг.

– Что происходит, Маунтстюарт, – с нескрываемым бешенством осведомился он, – с вами и вашим еврейским другом?

– Вы как-то не очень милосердны, отче, – ответил я.

– Какую игру вы затеяли, мальчишка?

– Никакой игры мы не затевали.

– Дерьмовый пустомеля!

– Липинг, – сказал я, – абсолютно искренен в своем желании обратиться в нашу веру. Просто мне кажется, что

вы его разочаровали. Я подумываю о том, чтобы написать епископу о вашей неспособности привлечь человека к вере...

Ну, в общем, тут он полез в бутылку и пригрозил  нажаловаться на меня Ящеру. Я же продолжал сохранять на физиономии выражение благочестивое и праведное. Когда я рассказал об этом Бену и Питеру, оба поздравили меня с очередным недопотрясающим достижением. Все мы сошлись в том, что разговор получился преуморительный.

После этой ссоры, пока мы ждали на остановке автобуса, который отвезет нас обратно в Абби, мимо нас прошел под ручку с молодой женщиной – очень красивой – Хоулден-Доз.  Я поздоровался, он смерил меня обычным сардоническим взглядом, однако с возлюбленной своей не познакомил. Я смотрел им, продолжавшим воскресную прогулку, вслед и думал о том, как странно видеть Х-Д в обществе женщины; я, почему-то, всегда считал его совершенно бесполым.

  4-е марта [1924]

Бен сказал, что тишком навел о Вандерполе кое-какие справки, выясняя, не существует ли возможности шантажировать его, однако, насколько способен судить Бен, человек он безгрешный и очевидной страсти ни к кому из наших шпингалетов не питает. Я поинтересовался, нельзя ли подсунуть ему юного Монтегю, но Бен с присущей ему мудростью высказался за осторожность – развращение малолетних, то да се. И тут меня осенила роскошная мысль – не шантаж, но подкуп. Я мог бы подкупить Вандерпола, чтобы тот притворился больным, тем самым открыв для меня путь в первый состав команды. Но сколько же денег понадобится, чтобы совратить безгрешного Вандерпола? Обязанности посредника я возложил на Бена.

Приятная новость в письме от мамы: Люси собирается присоединиться к нам в Австрии. Мама полагает, что мы могли бы потешить себя «горной прогулкой». О чем это она?

  7-е марта [1924]

Наконец-то. Меня ставят хукером в завтрашнем матче с «Уолкотт-Холл» (у ффорда ссопли). Бен прощупал Вандерпола и выяснил, что тот не богат (отец его, оказывается, служит клерком в адвокатской конторе), и все-таки Бен считает, что соблазнить его может только чрезвычайно щедрая взятка. Насколько щедрая,  спросил я? Пять гиней, сказал Бен. Катастрофа: даже втроем мы сможем осилить лишь треть этой суммы. Напишу отцу, спрошу, не даст ли он мне взаймы, – если, конечно, сумею придумать для этого убедительный и достойный предлог. Хотя нет, лучше обратиться к маме.

  8-е марта [1924]

Как это ни удивительно, «Уолкотт-Холл» мы победили – 64:0, своего рода школьный рекорд. Ряды их опустошила ветрянка, им пришлось набирать замену из числа негодных и немощных. В общем, это был веселый разгром, я и сам закатил бы гол, если бы трое-четверо игроков противника не свалили меня прямо у линии. Второй состав расхаживает по школе с довольством и важностью. ффорд уверяет, что к следующей субботе выздоровеет, но только дурак станет производить замены в победившей команде.