Нужен ли анархизм России? Речи бунтовщика

Чего требуют, например, социалисты в Англии? - Чтобы государство кормило детей в школах и чтобы назначены были суды, составленные из выборных от хозяев и от рабочих, утвержденных правительством, и чтобы вместо забастовки рабочие обращались к такому суду. Если такой суд решит в пользу хозяев, государство силою должно будет заставить рабочих подчиниться. Все это опять-таки в буржуазном государстве. О праве рабочих на фабрики и заводы они молчат.

И вот, рабочие ужасаются, видя, какая страшная сила создается в руках буржуазного государства. «Государство - вы сами», - говорят им теоретики-законники. Но они этому не верят. Они знают, какую силу в современном государстве имеет буржуазия. - «А что, если государственная власть попадет надолго в руки реакционной буржуазной партии? Что, если, при постоянном увеличении числа буржуазии, прочное большинство на много лет окажется в руках буржуев реакционеров?» В Англии ведь буржуа и полубуржуа почти столько же, сколько и рабочих; ведь на английских буржуа работает весь мир: в Индии, в Китае, в Египте, в Японии, в России; черные, желтые, белые -все работают на английского, голландского и т. д. биржевика и на европейского буржуа вообще. Немудрено, что число их так быстро растет.

Но в таком случае, - разумно ли давать такую страшную силу буржуазному государству, т. е. тем же буржуа, выступающим в роли чиновников?

Возьмите, например, недавние стачки в Италии, где железные дороги -собственность государства и где железнодорожные рабочие получают пенсии от государства, как чиновники. Те из них, которые достигли известного возраста и близки к пенсии, все время становились против рабочей массы, держали уже сторону буржуазии: они изменяли своему сословию. А кроме того, если молодежь объявляла стачку, государство сейчас же объявляло мобилизацию и ставило кочегарами и машинистами солдат, - нередко тех же самых рабочих, но уже «мобилизованных», т. е. одетых в мундиры и распределенных в роты и баталионы.

Государственный социализм, в буржуазном государстве, становится, таким образом , новым средством эксплуатации.

Одним словом, мысль, что коллективизм, т. е., в сущности, государственный капитализм, который теперь рекомендуют социалисты, не представляет еще последнего слова социализма, - эта мысль также несомненно руководит рабочими союзами, когда они складываются в особые организации вне социалистических партий.

Вот почему долг анархиста и каждого вдумчивого социалиста, не считающего себя и свою партию непогрешимыми, - содействовать всеми силами образованию независимых рабочих союзов, как это делал Интернационал, ради защиты интересов рабочего и ради искания ими самими тех форм коммунистического быта, которые смогут удовлетворить потребностям равенства и свободы, зреющим среди рабочих. Не связывать заранее Рабочий Союз социал-демократическою или иною программою должен был бы стремиться всякий, кому дорого будущее развитие социалистического строя, а, наоборот, вселять мысль, что формы социалистического строя должны быть найдены и выработаны самой рабочей массой, вне всяких уступок и сделок, навязываемых ей политиками.

* * *

Но, скажут нам, все это хорошо в западной Европе, а не у нас! У нас речь идет о том, чтобы выбиться из крепостного рабства, созданного самодержавием. Сперва освободимся политически - тогда поговорим об экономических отношениях.

В этом лежит самая крупная ошибка людей, воспитавшихся на политической борьбе западной Европы и желающих слепо повторять у нас то, что (при их незнании истории Европы) они считают сущностью западно-европейского развития. Именно потому, что у нас условия иные, нам не следует слепо подражать Германии, или повторять ошибки Франции.

Не «конституцию сперва», или какое там ни на есть монархическое или республиканское учредительное собрание, а потом уже - рабочее законодательство! А прежде всего - экономический переворот, который и создаст новую, соответствующую форму политической жизни. Вот к чему нам надо стремиться.

Никакой революции не было бы во Франции в 1789-97 гг., если бы крестьяне силою не уничтожали, целые четыре года, крепостные отношения и не овладевали бы отнятыми у них раньше землями.

Но так как французский народ не заметил тогда нового нарождающегося зла - буржуазии, и так как он верил радикалам из буржуазии в их уверениях о любви к свободе и равенству, то он и совершил ужасную ошибку. Он дал вырасти новому удаву на французской почве -буржуазии, и этот удав, вот уже сто с лишним лет, душит французский народ в своих капиталистических кольцах.

Так вот - намерены ли мы повторить ту же ошибку? Неужели полвека социалистической пропаганды и коммунистического развития должны пройти даром? Неужели все, чему научила нас Европа, должно быть выброшено нами за борт, едва только в России запахло возможностью поговорить в прессе и в собраниях о нуждах рабочих, не будучи за это высланным в отдаленные губернии?

Нет! Полвека социалистической агитации в Европе не может пройти бесследно для России; и наши русские жертвы, погибшие из-за социализма, погибли не даром.