О бедном монахе замолвите слово.

Но этот старый, усталый, а теперь еще и побитый Дао дал по тапкам в направлении бедняцких кварталов и располагающихся за ними северных ворот славного города Цзегу, надеясь затеряться в переплетении узких улочек. В сторону пристани прорываться было бесполезно — паром отходил только в полдень, а к северным воротам в самый раз. Ладно уж, не все сбывается, как задумано. Не получилось плыть — пройдусь немного пешком. Ну, а что до сестрицы Ванкси... С ней все должно быть в порядке: претензии у всех заинтересованных были только ко мне, а у нее самой хватит ума убраться подальше, пока вся эта камарилья гоняется по городу за несчастным стариком. Девка умная, сообразит, что к чему.

Подобно неудержимому потоку горной реки ранней весной, тому, что прорывает любые преграды, мчался этот старик по людным улицам, расталкивая людей и перепрыгивая лотки уличных торговцев. По крикам сзади становилось ясно, что отпускать этого старика никто не собирался, но кто может сказать, что догнать практика техники Алмазного тела будет легко? Но преследователи, безусловно, не были настроены сдаться так просто!

Мелькали дома, с каждым пробегаемым кварталом становившиеся все ниже, старше и меньше, вывески магазинов, все более потрепанные, дороги становились все уже, брусчатка на них сменилась на глину, звонкую, словно бубен, народу на улицах становилось все больше, а одежда на прохожих все беднее, но этому старику некогда было любоваться достопримечательностями, он был занят петлянием по чертовым трущобам, в которых практически заблудился, а погоня, тем временем, не отставала.

— Стооооой!!! — донеслось до меня сзади. — Чертов старик, стооооой!!! Подожди меня!!!

Я оглянулся: за мной мчалась Ванкси. Стоило только поразиться ее настойчивости и восхититься ее закалкой — преследовать этого старика, когда он убегает, и не отстать при этом на пяток-другой ли — это дано не каждому.

— Подожди ме...

Что она еще хотела сказать, я не расслышал: мне помешал паланкин, влекомый четырьмя носильщиками. Он выруливал с одной кривой и тесной мелкой улочки на другую, и что такая вещь делала в трущобах, было решительно непонятно. Да и поздно было понимать, потому что мы с паланкином нашли друг друга. Я его не видел, потому, что оглядывался на орущую Ванкси, носильщики были заняты тем, чтобы не ободрать борта паланкина об ветхие заборы и стены трущоб. В общем, еще мгновение, и никто уже никуда не ехал, да и не бежал. Я влетел в тесные недра паланкина, и пролетел бы его насквозь, не встреть препятствие, коим оказался богато одетый седобородый, седоволосый и седобровый старец. Старец успел одарить меня грозным взглядом, я даже успел уловить отблеск какой-то техники в его узловатых пальцах, но сделать больше ни он, ни я ничего не успели, потому что в следующий миг наши головы с громким костяным стуком соприкоснулись. Глаза у грозного старого мастера закатились, а паланкин перевернулся на бок и, кажется, даже переломился пополам. Превозмогая искры в глазах, я схватил Ванкси, ворочающуюся рядом и что-то мычащую, и выбрался из кучи обломков, намереваясь продолжить свое путешествие. Ванкси сама стоять ровно, похоже, не могла, ее густые черные волосы свешивались на лицо, но ничего непоправимого с ней, похоже, что не случилось. И я забросил девчонку на плечо, словно сноп сена — придется, видимо, тащить. Сама она в таком состоянии далеко не убежит, а оставлять ее в таком районе негоже. А перед старым мастером пускай мне будет стыдно. Если небеса сведут наши пути, этот Дао Ли почтительно извинится.

— Стоять! — проревел кто-то сбоку от места дорожно-транспортного происшествия. — Куда — это ты собрался! Большой брат Линь тебя не отпускал! Пытаешься похитить добычу старейшины Тана? Ты никуда не уйдешь!

Я пригляделся: путь мне преграждал дюжий мужик с бугристым черепом и небритой рожей, один вид которой мог вызвать у законопослушных граждан пылкое желание вывернуть карманы и послушно передать ее (рожи) обладателю все деньги и ценности.

Это он Ванкси назвал добычей?

Драться еще и с ним времени не было.

— Брат Линь! Босс! Прости, я тебя не узнал! — заорал я с самой дебильной улыбкой на лице, которую смог изобразить. — Это какая-то ошибка! Конечно, вот, держи добычу старейшины!

С этими словами я послушно передал несколько растерявшемуся громиле вяло трепыхающуюся девушку, дождался, пока он возьмет ее на руки и применил еще один из основных приемов тайчи.

Этот прием ведом не только лишь практикам боевых искусств, на вид он прост, но эффекты его неизменно разрушительны. Людям он известен как Восходящий Поток, Раскалывающий Небеса. Также в трактатах встречается иные наименования: удар, Сокрушающий Дракона В Устье Двух Рек, удар Потрясения Основ, удар, Зажигающий Звезды и Гасящий Солнце, и так далее, но мне больше всего нравилось именовать его Восходящим Потоком, Раскалывающим Небеса.