О благодеяниях

[1] Тебе кажется, что в настоящем случае я не оправдал того, что говорил вначале. Ты говоришь, что я не делаю серьезного дела и даже добровольно теряю весь труд?[274] Подожди, ты назовешь это (разумеется, вышеприведенное рассуждение) даже более разумным, как скоро я приведу тебя к таким хитростям, выйдя из которых ничего более не достигнешь, кроме того, что избежишь трудностей, в которые можно было не впадать. В самом деле, что хорошего – старательно распутывать те узлы, которые сам делаешь для того только, чтобы их распутывать? [2] Но подобно тому, как иногда для потехи и шутки завязывают узлы таким образом, что для неопытного бывает трудно развязать их, но завязавший безо всякого труда и развязывает, так как знает связи и препятствия; и тем не менее это имеет некоторую приятность, потому что испытывает остроумие и внимательность души[275]

: так и то, что представляется хитрым и загадочным, – удаляет беспечность и леность ума от таких людей, для которых надобно бывает то уравнивать поле, в котором они блуждают, то подкладывать что-нибудь неизвестное и неровное, дабы они пробирались ползком и осторожно ступали чрез это.

[3] Говорят, что никто не бывает неблагодарным. Это выводится следующим образом.

«Благодеяние есть то, что доставляет пользу[276]

, но никто не может доставлять пользы дурному человеку, как это утверждаете вы, стоики; следовательно, дурной человек не получает благодеяния: таким образом, он не бывает и неблагодарным. Далее, благодеяние есть дело добродетельное или похвальное. У дурного человека нет места никакому добродетельному или похвальному делу, следовательно, нет места и благодеянию, которого если нельзя бывает получить, то нельзя и возвратить: и поэтому он не бывает неблагодарным.

[4] Далее, добродетельный человек, как вы говорите, во всем поступает правильно, но если он во всем поступает правильно, то не может быть неблагодарным».

«Таким образом, человек добродетельный возвращает благодеяние, а дурной – не принимает его; если же это так, то ни один добродетельный, ни дурной человек не бывает неблагодарным, и, таким образом, в существе дела, никто не бывает неблагодарным»[277]

.

Но это рассуждение пустое. [5] У нас есть одно благо – добродетель; оно не может приходить к дурному человеку, потому что он перестает быть дурным, коль скоро в него вселяется добродетель. Пока же он остается дурным, никто не может ему оказывать благодеянья, потому что добро и зло различны одно от другого и не могут приходить к единству. Никто ему не доставляет пользы, потому что все доставляемое ему он портит дурным употреблением. [6] Подобно тому как поврежденный болезнью желудок, в котором скопляется желчь, подвергает изменению всякую пищу, какую бы он ни принял, и всякое питание обращает в причину болезни, так и ослепленный дух делает для себя бременем, пагубой и причиной несчастья все, что бы ты ему ни дал. Таким образом, людям, находящимся на самой высшей степени благополучия и богатства, больше всего бывает присуща страсть к приобретению, и они находят себя тем менее достаточными, чем более выпадает на их долю материала, которым они могут пользоваться с избытком. [7] Следовательно, дурным людям не может доставаться ничего такого, что могло бы им приносить пользу, более того, даже ничего такого, что не приносило бы им вреда. Ибо все, что бы им ни досталось, они уподобляют своей природе, и то, что́ бывает в высшей степени прекрасным и полезным, как скоро доставляется лучшему человеку, для них оказывается вредоносным. Они не могут и оказывать благодеяний по той причине, что никто не может давать того, чего сам не имеет: такой человек бывает лишен желания благотворить.

Глава 13

[1] Но хотя это так, однако и дурной человек может принимать нечто такое, что бывает похоже на благодеяние; не возвратив этого, он будет неблагодарным. Бывают блага духовные, блага телесные и блага фортуны. Духовные блага недоступны для глупого и дурного человека; ему доступны блага последнего рода, которые он может принимать и должен возвращать обратно, и если их не возвращает, то бывает неблагодарен. И это не по нашему только учению. Подобным образом и перипатетики, которые полагают пространные и широкие пределы человеческого счастья, говорят, что маловажные благодеяния могут доставаться и дурным людям; кто не возвращает их, тот неблагодарен.

[2] Таким образом, нам нежелательно считать благодеянием то, что не может сделать душу лучшей; однако мы не отрицаем, что это последнее – выгодно и должно служить предметом наших стремлений. Это и дурной человек может дать добродетельному и принять от него, как, например: деньги, одежду, почести и жизнь. Кто не возвратит этого, тот получит прозвание неблагодарного.

[3] «Но каким образом ты называешь человека неблагодарным за невозвращение того, чего не считаешь благодеянием (в собственном смысле)?».