***********************************************************************************************

О чае, о кофе, о любви…

***********************************************************************************************

Автор:Урфин Джюс

Беты (редакторы): salt-n-pepper

Фэндом: ОриджиналыРейтинг: NC-17

Жанры: Слэш (яой), Драма, Повседневность

Кол-во частей: 17

Статус: закончен

========== А был ли мальчик? ==========

Пытаюсь поймать за призрачный хвостик оргазм. Мысль о том, что хочется поскорее кончить и чтобы Илья тоже поскорее, все время сбивает и мешает. Я пытаюсь прогнать ее, расслабиться и представить что-нибудь этакое, забойное, что подогреет мою кровь и позволит наконец разрядиться. Тот кареглазый, который приходит в кофейню после обеда и втыкается в свой ноут, забывая про чай? У него хищный профиль и тонкие губы, наверное, любит пожестче? Но размеренные толчки Ильи диссонируют с моим воображением. Размеренность… чертова размеренность… Выковыриваю из памяти последнее из просмотренного порно, но и оно меня уже не цепляет. В раздражении выскальзываю из объятий:

– Смена позиций, – сдуваю прилипшую к носу прядку, – ты на спину.

Илья послушно вытягивается на кровати, я усаживаюсь сверху и выбираю нужные мне угол и амплитуду. Так что там с кареглазым? Жесть… Заставляю Илью впиться пальцами в мои бедра и, зажмурив глаза, фантазирую.

Кареглазый прижимает меня к стене кофейни и жестко фиксирует. Грубо, жадно оглаживает тело. Без грамма иллюзий, как хорошую лошадь, ощупывает и мнет. Глаза в глаза. Взгляд ни на секунду не мутнеет – чист, зол и требователен, руки между тем расстегивают брюки. Не размениваясь на слова и подготовку, он подхватывает меня, выбирает удобную для себя позу и берет грубо, больно, все так же просверливая взглядом. Я, выгнувшись, задаю темп – тот, который совпадает с темпом моих фантазий, – намеренно причиняя себе боль. Закусываю губы, чувствую, как уже подкатывает, и, накидывая картинки, жестко, почти на сухую отдрачиваю себе. Выплескиваюсь вымученным оргазмом. Пульсация сфинктера подгоняет Илью, и он, ускорившись, наконец переходит на нужный мне ритм. Но через пару секунд я слышу, как он выдыхает, словно спустившийся шарик. Я никогда не чувствую, как он кончает внутри меня, только вот это сдувание дает мне понять, что процесс благополучно завершен.

После, откатившись, молча созерцаю потолок. И даже курить не хочется. Размеренность, мать ее. Сейчас осень – значит, уже два года размеренности.

Выйдя из душа, Илья дежурно целует в запястье, прижимаясь небритой щекой к ладони. Когда-то этот жест подкупал меня. Теперь же я понимаю всю его прагматичность. Так собаку за ушком чешут. Вот тебе ласка и награда.

– Я на выходных заеду.

– Да, конечно.

– Буду скучать.

– И я.

Закрываю дверь и проваливаюсь в глубокий бесцветный сон.

Стабильные и серьезные отношения. До оскомины.

========== Чашечку чая? ==========

В воздушную мелодию «Весеннего вальса» вдруг врываются литавры и дикарской пляской рвут нежное кружево шопеновской мелодии. Я морщусь. «Тумммммм!» – утробный шаманский звук вконец комкает тончайший шелк музыки. Да что это такое?! Я подскакиваю на кровати, возмущенный столь беспринципным вторжением. Оглядываюсь и протягиваю руку, отключая будильник с затихающими фортепианными аккордами. Натягиваю простыню на манер римской тоги, плетусь к двери, сыгравшую роль ударных в моем сне. Не успеваю ее открыть, как на мою грудь с воплями возмущения и вся в слезах кидается Марта.

– Жень! Жееень! – вытирая тушь и сопли о мой древнегреческий прикид, воет она. – Жек! Их уберут.

– Ну-ну! – утешаю я Марту. – Тише, девочка, тише! Кого уберут-то? – хриплю я, хватаясь рукой за горло. Чертовы связки… Надо же было так наораться в караоке.

– Их! – Марта, отстранившись от меня, рвет пуговицы элегантного пальто и задирает тонкий кашемир, являя моему взору великолепную грудь.

– Опять?! – я затаскиваю Марту в квартиру.

Через пару минут я топчусь на кухне и неловко одной рукой придерживаю сползающую тогу, другой пытаясь накапать коньяк в кофе.

– Рассказывай! – пододвигаю чашку Марте.

– Отторжение. Начинается рубцевание, и они настаивают на удалении… Всеее… Жень, я больше не могуууу… Почему я? Почему? – Марта роняет голову на скрещенные руки.

Я тихонько поглаживал рассыпанные в беспорядке волосы. Бедная девочка.

Это уже третья операция, когда Марта пытается стать женщиной.

– Что ты будешь делать? – слова утешения застревают в горле.

– Придется, наверное, возвращаться…

– А как же гормональный курс?

– После первого отторжения мне постепенно снизили дозу, и я их уже год не принимаю. Ждали результата… И вот! – слезы крупными горошинками скользят по щекам, прочерчивая черные дорожки горя.

Я тяжело вздыхаю и добавляю коньяк в свой кофе. Мда… дела.

– Жень, можно я сегодня с тобой побуду?

– Угу… Подождешь? Я сейчас в душ, потом поедем.

– Давай, нужно руки занять, а то очень хочется наложить их на себя.

– Не идиотничай!