О чем кричат Вороны

Всю поверхность стола покрывали открытые папки. Белый держал кружку с растворимым кофе и раз за разом пробегался взглядом по содержимому страниц, перелистывая то одно, то другое дело свободной рукой. Голова шла кругом от количества бессвязной информации. Александр пытался рассмотреть в каждой папке с именем умершей девушки хоть какое-то сходство. Он поставил на полку стоящего за его спиной шкафа кружку с недопитым кофе и вернулся за стол.

— Причём тут вообще «Пять поросят»? — Белый опёрся лбом в ладони, закрыл глаза и выдохнул. — И почему на стакане не было отпечатков Вики?

Второй допрос работников мотеля установил, что Виктория Симонова последний раз вошла в номер в 19 часов и больше из него не выходила. Версия о том, что она перед прогулкой, одевшись, решила в порыве ярости разбить стакан звучало неправдоподобно. И, судя по толщине стекла, случайно столкнуть его или опрокинуть было бы недостаточно для того, чтобы разбить.

Александр Белый так же успел отметить, что каждая из жертв была убита в разных частях города, поэтому вывести индивидуальную карту преступления именно этого убийцы не представлялось возможным. Он всё ещё был убеждён, что имеет дело с одним преступником во всех трёх случаях. Невзоров, Рудской и Соличев не поддерживали его подозрения.

Напарник и вовсе активно продвигал версию причастности несчастного бездомного, у которого была найдена пропавшая книга Мчеславской. После общения с ним, молодой следователь ещё больше укрепился в своей версии. Бездомный вел себя странно, порой даже неадекватно. На вопрос Белого о том, откуда у него книга, несчастный стал оправдываться, что ему понравилась обложка. Его слова звучали ещё более неправдоподобно, чем версия Невзорова о том, что он убил сразу двух девушек. Белый рассчитывал, что успеет найти улики для подтверждения собственной версии до начала судебного процесса. Но пока единственным связывающим звеном была Алиса с её поразительно точными сновидениями.

Он не хотел отвлекаться и потому ещё больше сосредоточился на поиске взаимосвязей между тремя делами. «Если не получается выйти из этого тупика, — подумал Александр Белый, — значит нужно вернуться к началу». Отняв руки от лица, он пролистал страницы папок и открыл каждую на первой, где была краткая информация об убитых и результаты вскрытия.

Медицинская экспертиза не выявила следов сексуального насилия ни у одной из убитых. Незначительное количество спермы было найдено только на гениталиях третьей жертвы.

Самой младшей, Светлане Мчеславской, незадолго до происшествия исполнилось девятнадцать лет. Старшей из всех, Виктории Симоновой, было двадцать четыре года. Внешне девушки были совершенно не похожи друг на друга. Разные телосложения, рост, вес, цвет волос и черты лица. Род занятий каждой тоже отличался.

Татьяна Зрилова не училась и не работала, жила с парнем на его обеспечении. Они с Невзоровым проверили алиби Игоря, и версия его причастности отпала. Переписки и личное общение с подругой убитой тоже ни к чему не привели. Леонид, бывший парень Татьяны, не рассматривался как подозреваемый. Последний раз он был в России год назад и физически не мог совершить убийство на таком расстоянии. В подъезде собственного дома неизвестный ударил девушку тяжелым предметом по голове и скрылся незамеченным. Тело было обнаружено соседями рано утром 31 августа.

Светлана Мчеславская — староста на втором курсе технического университета. Утром девушка позавтракала в кафе и пошла по своим делам. Неизвестно как она оказалась в самом неблагополучном районе города. Была обнаружена лишь спустя несколько суток с поврежденным черепом и переломами после падения с высоты. Жительница дома 37 выгуливала собаку и обнаружила в кустах тело. По полученным данным не было ни одного повода думать, что жертва собиралась покончить с собой. У Светланы были планы на будущее, которые занимали всё ее свободное время. Чего не скажешь о третьей девушке.

Виктория Симонова зарабатывала на блоге в интернете. Когда Белый первый раз изучал её соцсети, он записал в блокноте, что число подписчиков Симоны было больше пятидесяти шести тысяч. На данный момент цифра перевалила за шестьдесят. Ранее родители девушки обращались в полицию с заявлением о пропаже дочери. Спустя двадцать дней Симона была найдена в мотеле со вскрытыми венами. Она несколько месяцев до смерти принимала антидепрессанты, упаковка которых была найдена в её сумке. По результатам вскрытия в крови девушки была обнаружена доза этого лекарства, значительно выше нормы. Следы на гениталиях говорили о том, что перед смертью она занималась сексом без принуждения. Александр Белый и Невзоров проверили историю сообщений и звонков в телефоне девушки за последние две недели до её смерти, но никто из молодых людей не признался в том, что был с Викторией в день её смерти. Вскоре было установлено, что Симона не состояла в длительных отношениях уже больше года.

Перед мысленным взором появилось бледное лицо Алисы. Следователь закрыл глаза и постарался ухватиться за уплывающий образ синеволосой девушки. Он попытался представить Алису, входящую в мотель и заходящую в комнату Виктории Симоновой. Это никак не вязалось с тем впечатлением, которое создалось после общения с ней. Белый вспомнил, что она находится под наблюдением психотерапевта с диагнозом пограничное расстройство личности. Перед глазами проплывали и другие термины, такие как депрессия, панические атаки, социальное тревожное расстройство.

Александр вздохнул и мысленно протянул руку к воображаемому образу Алисы, которая дёрнулась от его движения и отпрянула. Она казалась Белому хрупким и прекрасным произведением искусства, которое от любого лишнего движения может рассыпаться на мелкие кусочки и не собраться обратно. Необычная, полная талантов и противоречий, она пробуждала в нём нежность и вызывала доверие, которые он ранее ни к кому не испытывал. Алиса являлась воплощением его мечты об идеальной девушке, которую хочется защищать и оберегать от ужасов этого мира.

— Нет, она точно не может быть убийцей, — заключил он, открывая глаза. — Я знаю, что Алиса связана с ними через сны, про которые она рассказывала. Но наверняка этому есть объяснение. Возможно, — продолжил предполагать Белый вслух, — это происходит из-за лекарств, которые она принимает. Или из-за того, что она чувствительный человек, и видит сны, которые не видят обычные люди.

Дверь кабинета резко отворилась и в помещение зашёл улыбающийся Невзоров, прервав рассуждения молодого человека. Он опустил бумажку на стол и придавил тонкими пальцами к одной из открытых папок.

— У меня тут то, что ты просил, — сказал Невзоров.

Карие глаза мужчины внимательно изучили бледное лицо напарника.

— Вижу, ты засиделся. Ты как?

Белый откинулся на спинку стула и громко выдохнул:

— Я чертовски устал. В этих делах нет ничего общего, кроме того, что все жертвы — молодые девушки. Так ещё и места преступления такие, в которых нет камер видеонаблюдения. Убийца явно действовал осторожно. Это не совпадает с психологическим портретом бездомного, которого ты арестовал.

— Он может прикидываться идиотом, — сказал Невзоров. — На моем опыте такое уже было. Они или сразу признаются, или до последнего строят из себя дебилов. Чаще всего так.

— А книга? Пять поросят… Не понимаю, причём здесь она. Похоже, я совсем дурак и не замечаю чего-то важного.

— Да, ты дурак, — Невзоров цокнул языком и поджал губы. — Но навыки приходят с опытом, так что не переживай. Да ладно тебе, — сказал он и махнул свободной рукой в воздухе, увидев, как Белый нахмурился. — Смотри, я принёс выписку от Ромы. Мне пришлось проставиться, чтобы получить её. Он до последнего упирался, но, как видишь, мой дар убеждения оказался сильнее. Оставлю за собой право попросить тебя об услуге.

— Без проблем, — оживился Белый. — О какой?

— Пока не придумал, но имей ввиду, что ты будешь должен, — произнёс он, очаровательно улыбнувшись.

— Хорошо-хорошо. Что в выписке?

Невзоров убрал пальцы, позволив молодому человеку ознакомиться с результатами лабораторного анализа. Мужчина не смог сдержать смешок, когда увидел, что брови Александра нахмурились.

— И это всё? — парень поднял глаза на напарника.

— Да, — просто ответил Вячеслав Невзоров. — Это был гриб, но по химическому составу он не похож на известные нам растения. Возможно, это продукт синтетического происхождения, — сказал он и почесал гладко выбритый подбородок с заметной ямочкой.

— Но разве этот факт не говорит о том, что было совершено убийство?

Белый широко раскрыл глаза, светло-голубая радужка на секунду блеснула от озарившей парня мысли.

— Нет, не говорит, — ответил мужчина и отрицательно качнул головой. — Сейчас полно подпольных лабораторий и не меньше желающих их продукты попробовать. Нам нужно не убийцу искать, а тех, кто этот гриб создал. Но, возвращаясь к теме, ты везде пытаешься отыскать закономерности.

Александр Белый опустил голову и окинул взглядом рабочий стол. Он вновь разрывался на части из-за слов коллег. С одной стороны молодой следователь был согласен с напарником, но с другой зудящее чувство внутри твердило ему, что всё не так просто, что между этими делами есть тонкая связь.

И вновь Александр подумал об Алисе. Она была ниточкой, связывающей эти смерти. Но снов девушки недостаточно, чтобы найти преступника. Тем более, по словам Алисы, в сновидениях совсем не понятно, кто убийца.

— Это ведь пятое убийство!.. — воскликнул Белый.

— Ты идиот?

Глаза Невзорова сверкнули, он поджал губы и уставился на напарника.

— Что?

— Ты даже считать разучился, — мужчина со стоном закатил глаза. — Этот труп не наша забота. На него нет дела. Или ты забыл?

Белый перевёл взгляд с напарника на листок бумаги, который держал между пальцев. Несмотря на слова Невзорова, в нём крепла уверенность, что найденный на лесной поляне молодой человек был жертвой преступления. Уголовного характера, а не несчастного случая.

— По лицу вижу, что ты меня не услышал, — сказал мужчина и вздохнул. — Я к тебе зачем ещё пришел. Тебя вызывает Рудской.

— Зачем?

— Я догадываюсь зачем. И ты, наверное, тоже, — Невзоров сочувствующе покачал головой. — Крепись, Белый. И удачи.

Александр Белый встал из-за стола, взял в руки выписку из лаборатории и вышел из кабинета вслед за напарником. Нехорошее предчувствие только усугубилось, когда он увидел одного из коллег, пулей вылетевшего в коридор. Из-за двери, откуда тот вышел, ещё доносился разъяренный голос Рудского:

— Через час чтобы всё было! Ни минутой позже!

Невзоров сочувственно кивнул Белому и ещё раз пожелал ему удачи. Молодой следователь сжал между пальцами листок и пару раз вдохнул и выдохнул, пытаясь успокоиться. Он уже представлял, что ему скажет начальник, но до последнего надеялся, что ничего страшного не случится. С отдающим в горло сердцебиением Александр Белый постучал в дверь.

Услышав приглашение войти, он зашел в кабинет и сделал несколько шагов к столу, за которым сидел Рудской. Мужчина был ещё красным от возмущения и злости. Он как раз стирал платком пот со лба, когда Белый оказался перед ним.

— Правильно, дверь можешь оставить открытой, — проворчал Рудской, покосившись на молодого следователя.

Белый закрыл её и вновь повернулся к начальнику.

— Товарищ генерал-лейтенант, вы хотели меня видеть?

— Хотел. Ну, расскажи-ка мне. Как продвигается следствие?

— Я нашел информацию, которая указывает на то, что смерть молодого человека в лесу имеет криминальный характер.

— Да ты что? — с издевкой спросил Рудской. — Это ты нам, значит, новый висяк слепить хочешь? Мало нам заявителей, — сказал он и всплеснул руками. — Так ещё следователь, который должен дела раскрывать, только создает новые. Не специалист, а находка! Для Ленинского района самое то.

— Подождите, но…

— Нет, товарищ лейтенант Белый. Ждать никто не будет. Я не видел от тебя ни одного закрытого дела почти за три месяца работы. Ты вообще представляешь, что мне из-за тебя вставят по первое число? Думаешь, мне оно нужно?

— Нет, товарищ генерал-лейтенант. Вам это не нужно.

— А что мне нужно? Скажи. Вдруг ты забыл зачем приходишь сюда?

— Вам нужно, чтобы дела закрывались, товарищ генерал-лейтенант.

— Правильно, — сказал с улыбкой Рудской. — Видишь, а ты дурачка из себя строишь. Что-то в этой светлой головке ещё осталось.

— Я как раз нашел улику, которая… — начал Белый, но тут же прервал сам себя, вспомнив, что повторять то, что уже было высмеяно начальником глупая затея.

— Дела, — сказал Руской и постучал по столу перед собой. — Меня не волнуют твои улики, товарищ лейтенант Белый. Я не вижу здесь закрытых дел от твоего имени. У меня создалось впечатление, что работает один Невзоров из вас двоих. Ты только и делаешь, что строишь теории. С таким же успехом можешь делать это дома на диване и не тратить государственные ресурсы. Зачем мне следователь, который сидит на шее и ни черта не делает?

Александр Белый молчал, низко склонив голову. Он сжимал вспотевшими пальцами выписку от Невзорова и молился, чтобы Рудской сжалился над ним, понимая, что просить его об этом открыто будет неэтично и жалко. Мысль о том, что сегодня может быть его последний день работы следователем заставила плечи дрожать. Он стоял, больно укусив нижнюю губу, и ждал решения начальника.

— Я постоянно делал тебе поблажки. Невзоров делает тебе поблажки. Как с дитём малым, черт возьми! Я что, с деревом общаюсь? — вдруг спросил Рудской. — Ты вообще меня слушаешь?

— Да, товарищ генерал-лейтенант.

— Не знаю, что там у тебя за улики появились, но дела закрывает тут только Невзоров. Я предлагал ему поменять напарника. А он защищает тебя, просит не наказывать за то, что ты ни черта не делаешь. Из уважения к нему я ограничусь последним предупреждением о неполном служебном соответствии. Устном. Дальше ты знаешь, что за этим последует. На исправление месяц. Если не увижу ни одного закрытого дела от тебя за этот срок — пеняй на себя. Будешь писать увольнительную. Я со своей стороны сделал все…

— Спасибо вам, товарищ генерал-лейтенант. Я обязательно постараюсь исправиться.

— Уж постарайся! Ой, всё! Шуруй отсюда, — сказал Рудской и поморщился, прижимая пальцы ко лбу. — Голова из-за тебя разболелась. Скажи спасибо Невзорову, что он с тобой нянчится. Если бы не он, я тебя ещё бы в прошлом месяце выпер отсюда. Постарается он… У меня все. Вопросы?

Белый с колотящимся сердцем ответил, что вопросов больше нет и вышел из кабинета, осторожно закрыв за собой дверь. Ещё с лекций в институте он помнил, что дисциплинарные взыскания могут применяться против нарушителей порядка среди работников, но не думал, что ему будет действительно грозить сокращение. Хотя в его случае речь о другом. Ему грозит увольнение.

Обида от собственного бессилия застала его врасплох. Белый закрыл глаза и громко вдохнул. Нужно оставаться сильным. Но как это сделать, когда никто из коллег не поддерживает его идеи и он находится на грани увольнения?

Мимо прошла группа из трех человек в форме. Один из них бросил:

— Ну что, Белый? Поймал своего маньяка?

— Или Рудской наконец-то тебя уволил? — подхватил второй.

— Давно пора бы, — сказал третий и разразился хохотом.

Они ушли, громко смеясь. Александр Белый сжал кулак и отвернулся. Внутри него что-то разбилось. Его самооценка, уже несколько месяцев подпитываемая сомнениями и страхами, после разговора с начальником дала трещину. Он уже не знал что предпринять для того, чтобы окружающие начали относиться к нему без скепсиса и насмешек.

Возможно, его теория и правда выглядит абсурдно. И поспешное решение поверить словам Алисы тоже могло оказаться ошибкой. Белый не знал, кому следует верить больше. Опытным следователям, у которых за спиной десятки и сотни закрытых дел? Или собственной интуиции, которая упорно твердила о правильности его решений?

Александр Белый разрывался на части из-за терзающих его противоречий. И из-за последнего предупреждения Рудского. Белый мечтал стать следователем всю свою сознательную жизнь. И теперь угроза увольнения была так близка, что он буквально физически ощущал давление со всех сторон. Ему нужно что-то предпринять. Но он даже не представлял что именно.