О чем кричат Вороны

Двадцать минут парень попеременно нажимал мужчине на грудь и делал искусственное дыхание. Он бормотал и всхлипывал, прося его очнуться. По лицу градом катились слезы. Сердце было готово выпрыгнуть из груди. Вспоминая все молитвы, которым его учила мать, он молился Богу и продолжал попытки вернуть дядю Женю к жизни.

Когда к нему стало приходить осознание реальности произошедшего, Слава уткнулся лицом в холодную грудь человека, которого последние годы считал своим отцом, и стал еще сильнее содрогаться от рыданий.

– Папа, папа, папа, – выл он от боли, беспорядочно водя руками по туловищу мужчины. – Папа, не оставляй меня! Папа, очнись, я умоляю! Папа, пожалуйста…

Но холодное тело под его пальцами было неумолимо.

На столе рядом с телевизором лежала записка с одним коротким предложением:

«Прости меня, сынок».

VIII

Он смотрел на свежую могилу с возвышающимся над ней крестом. Женщина, которую Слава когда-то называл матерью, даже не пришла на похороны дяди Жени. Хотя, даже если бы это случилось, он все равно бы не заметил.

После того страшного дня Вячеслав чувствовал туман в голове. В моменты прояснения им овладевала такая страшная ярость от собственного бессилия и жестокости этого мира, что он кричал и крушил все, что попадалось под руку. Его пугали собственные мысли. Теперь он остался совсем один. Без любящего отца, без смысла жизни, без поддержки, без всего. Совершенно один в жестоком мире, полном грешников, в любой момент готовых напасть.

В кармане пальто дяди Жени он нашел несколько сигарет. Слава слышал, что никотин помогает расслабиться, и вскоре убедился в этом сам. Горечь во рту возвращала его мысли в реальность.

И хотя он, как и его названный отец, признавал жестокость этого мира и людей, его составляющих, была между ними большая разница. Дядя Женя сделал свой выбор: сдаться под тяжестью гнетущей его травмы.

Вячеслав же принял другое решение. В мире, наполненном жестокостью, нет места естественной справедливости. Эффект бумеранга в данном случае не работает. Убийцы, насильники и просто грешники так же, как и обычные люди, существуют в социуме, дышат, спят и наслаждаются жизнью. Поэтому он избрал путь правосудия. Искать и наказывать грешников – вот его выбор.

Однако вскоре Слава осознал, что далеко не все преступники могут быть наказаны по закону. Существуют люди, не нарушающие правовые порядки, но полностью разрушающие все моральные устои. С годами он научился распознавать таких людей за считаные минуты. Вячеслав считал, что от них даже пахло по-другому.

Теперь он уже больше с усмешкой, чем с отчаянием спрашивал: «Ну и где ваш якобы существующий Бог?» Он не спас маленького мальчика, просящего защитить его от страшного отчима. Он не спас его родного отца, когда на него напали по дороге домой. И Он не остановил мужчину, заменившего ему отца, от непоправимой ошибки, отнявшей его жизнь.

Вячеслав все больше и больше убеждался в том, что этот мир гниет изнутри из-за грешников, которые остаются безнаказанными. Чем старше он становился, тем сильнее было желание сделать этот мир чище собственными руками.

Его первая грешница была бездомной. Выходя из машины, он почувствовал кислый запах мочи и пота. Сгорбившаяся женщина стояла рядом с ним, тыча грязной рукой в лицо, и медленно покачивалась на шатающихся ногах. Она выглядела ужасно: болезненно-желтый цвет лица, отсутствие большей части зубов, прилипшие к волосам комки грязи, надетая неравномерными слоями старая, поношенная одежда.

– Парень, дай пятнадцать рублей, – не сказала, а почти потребовала бездомная.

От зловонного запаха, исходящего от ее одежды и рта, Вячеслава затошнило. Вонь была такой сильной, что от рези в слезящихся глазах мужчина заморгал и поднял голову, отступая на шаг.

– Чего так смотришь? Понравилась? Ну, хочешь я тебе отсосу, – предложила женщина с усмешкой. – Ну, или…

– Заткнись, – процедил сквозь зубы Вячеслав.

Перед ним был не человек. Это была грешница. Самая настоящая, из плоти и крови, хотя, скорее, из мочи и грязи, и она сверлила его взглядом тусклых, насмешливых глаз.

Вячеслав достал мелочь из кармана и швырнул в женщину. Она тут же упала на колени и стала собирать монеты, разбросанные по мокрому от недавнего снега асфальту. Мужчина обошел ее и направился к своему подъезду, внутренне сгорая от ненависти и презрения.

Почти месяц после этого он выслеживал ее, отмечая места пребывания и распорядок дня. И чем дольше Вячеслав наблюдал за ней, тем сильнее в нем крепла мысль, что его миссия в этом.

Он вновь встретился с падшей женщиной лицом к лицу зимой, 5 января, в заброшенном доме, в котором она иногда ночевала. И обнаружил ее спящей в постели, если грязное покрывало, на котором она лежала, вообще можно было так назвать. Он подошел и склонился над ней. Пальцы в черных перчатках сомкнулись на шее.