О чем молчит ласточка

Ещё минут через пять он тихо засопел, и Володя было подумал, что тот уснул, но нет — Юра вдруг заворочался, вынырнул из-под его руки, встал с дивана.

— Ты куда?

— Оливье есть, конечно! — Он подошёл к столу и взял в руки салатник, сунул в рот полную ложку и, прикрыв глаза от наслаждения, довольно замычал.

Володя лёжа наблюдал за ним, подпирая голову рукой.

— Ты бы хоть трусы надел…. — задумчиво протянул он. Не то чтобы Володе не нравилось созерцать голого Юру, просто… это было забавно и странно.

Юра будто бы удивлённо посмотрел сперва на Володю, затем — на свои голые ноги. Сунул в рот очередную ложку оливье и с набитым ртом пробурчал:

— Да ладно, мне не холодно.

Он сел рядом, Володя приподнялся, прикрыл себя подушкой — Юра лишь ехидно хмыкнул.

— На, — и протянул Володе ложку с салатом. — Никогда никого не кормил оливьешкой, это так… сексуально. — Он глупо засмеялся.

А Володя послушно открыл рот, позволяя себя кормить. И, даже вспомнив, что положил в оливье морковку, не отказался. Потому что из Юриных рук он согласен был есть даже салат полностью из варёной морковки.

12. Буря внутри

Отпуск в Германии перевалил за половину.

Володе было неудобно жить в одной комнате, а свои вещи держать в другой, но он считал бессмысленным переезжать всего на три оставшихся дня. В отличие от Юры. В который раз наблюдая за тем, как Володя шлепает босиком за новыми носками через весь этаж, Юра сложил руки на груди и предложил тому перенести свои вещи к нему в спальню:

— Место в своей кровати я тебе предоставил. Могу выделить место и в своём шкафу — для твоей одежды.

Натягивая носок, Володя хмыкнул:

— Звучит как предложение руки и сердца.

— Полки и вешалки! — Юра рассмеялся.

— Ну, тогда я согласен! — улыбнулся Володя.

Всё утро Юра разбирал ненужные вещи в гардеробе, а Володя занимал своими освободившееся пространство. Заново перетряхивая чемодан, нашёл в нем завернутую в яркую бумагу коробочку.

— Мда… — протянул он. — Юр, представь, я совсем забыл подарить тебе новогодний подарок!

Юра так и замер на месте с тапком в одной руке и кроссовкой в другой.

— Вот блин, и правда! Я тоже! Вообще из головы вылетело! — Юра кинул обувь на пол и бросился на первый этаж.

— Вообще немудрено забыть о чем угодно с твоим... оливье, — хмыкнул ему вслед Володя.

Юра резко остановился на лестнице и обернулся к Володе.

— Оливье? — он вздернул бровь и лукаво улыбнулся. — Я сейчас вернусь, подарю свой подарок и будет тебе… оливье.

Спустя пару минут они стояли в заваленной одеждой и обувью спальне друг напротив друга.

— Я не оригинален, — сказал Юра. — Но вот. Я посвятил несколько треков тебе, — он смущённо улыбнулся, протянул Володе перевязанный ленточкой диск и большую плоскую коробку. — А это — адвент-календарь для Герды.

— Ничего себе. — Володя даже растерялся — только и смог выдавить «Спасибо» и передал Юре свой подарок.

— Та-а-ак… — Юра сощурился, изучая коробку. — Тяжелое… не гремит.

— Фотоаппарат, — объяснил Володя. — Ты же говорил, что сломал свой, когда записывал поздравление для меня.

— Ну у тебя и память! — восхитился Юра и повис у Володи на шее. — Спасибо!

— Взаимно. Можно я поставлю диск?

— Нет! Без меня послушаешь. — Юра прикусил губу и хмыкнул: — Знаешь, а твой подарок можно использовать прямо сейчас.

Он сел на кровать и принялся раздирать упаковку. Володя уселся рядом.

— Вау… а он хорош, — протянул Юра. — Спасибо, Володь. Не стоило так тратиться.

— Только давай без этого, ладно? — Володя нахмурился, но, увидев погрустневший взгляд, смягчился: — Не считай чужие деньги, евреюшка мой.

Юра рассмеялся.

— Ладно, — протянул он, а разобравшись, как работает фотоаппарат, приказал: — А ну-ка поцелуй меня в щеку! — и навел на них объектив.

— Самого себя фотографировать как-то глупо, — нахмурился Володя.

— А я не себя фоткаю, а нас. Целуй давай.

Володя послушался. Щелкнул затвор, сверкнула вспышка.

— Как тебе? — спросил Юра, показывая Володе получившуюся фотографию.

— Угу, — буркнул Володя. Поцеловав Юру в щеку, он чмокнул его в висок, затем в мочку уха и потом мельком взглянул на фотографию.

— Не забывай: нам к восьми вечера в клуб, — протяжно вздохнув, напомнил Юра.

— Угу, — повторил Володя, обхватив губами сережку.

— Давай ещё, — прошептал Юра — непонятно, то ли о фото, то ли о ласках. И Володя продолжил целовать, а Юра — делать фотографии.

***

— Какой у вас в гей-клубах дресс-код? — спросил Володя, скептически оглядывая свою одежду. Он привез немного вещей: несколько рубашек, свитер, пиджак, брюки и джинсы, но беда была не в количестве, а стиле — сплошная классика. Если у Володи и имелось что-то более-менее праздничное, то оно осталось дома.

— Латекс и кожа, разумеется, — усмехнувшись, Юра подошел к нему со спины.

— Очень смешно, — буркнул Володя. Указывая на стопку однотонных рубашек, попросил: — Поможешь выбрать, что надеть?

— У тебя есть что-нибудь не черное и не строгое?

— Синие джинсы и темно-серый пиджак, — ответил Володя, показывая их Юре. Заметив его скептическую ухмылку, Володя пояснил: — Пиджак не строгий, кэжуал. Ну посмотри.

Едва он надел его, как Юрины глаза загорелись.