О чём молчит Ласточка

— И ты ходил на них? — приглушенно спросил Володя. Юра посмотрел ему в глаза, будто сомневаясь, стоит ли говорить правду, а Володя глаза закрыл. Он почувствовал себя жалким и беспомощным.

— Я присутствовал, но не участвовал, — осторожно ответил Юра. — Это было сто лет назад, и я просто сидел и пил, как сегодня.

— С ним, да? — спросил Володя, на самом деле не желая знать ответ. И вдруг эмоции, подавляемые последние полчаса, хлынули наружу: — Почему ты позволяешь ему так себя вести? Ты что, его собственность? Он распускает руки, целует! Юра, какого черта? А я в этой истории вообще кто?!

Юра заметно стушевался, но затем тряхнул головой и уверенно произнес:

— Ты — самое главное… — он хотел сказать что-то ещё, но Володя не дал. Он резко развернулся и направился в сторону метро — нервничал так, что не мог стоять на месте. Юра в два шага нагнал его. — Володь, ну не кипятись. Ты же видел, мы все целуемся при встрече, это традиция. А рука — это недоразумение. Я даже не заметил. Да и плевать мне на неё, и на Йонаса плевать. Мне нет до него дела.

— А у него до тебя есть!

Юра тяжело вздохнул и грустно усмехнулся:

— Тебе это ничего не напоминает? «Я с ним расстался, но он всё равно пишет».

— Ты не видишь разницы между писать и домогаться?

— Он всё равно ничего от меня не добьется.

Володя остановился. Вдруг нахлынуло чувство страха, что он вот-вот потеряет Юру. Он скоро уедет, а Юра останется здесь — с Йонасом, с друзьями, с клубами, с этой улицей и со всей гнилью, что прячется за яркими фасадами. Подумаешь, на соседнем диване лезут друг другу в брюки. Подумаешь, секс-вечеринка, ведь он просто присутствует. Подумаешь, кто-то трогает Юру, ведь это случайно. Всё случайно, всё ничего не значит.

Страх стал душить — горло стиснуло, к глазам подступили слезы, руки задрожали. Володя сцепил пальцы, стал судорожно сжимать, легонько царапать ногтями кожу.

— Ты мой? — спросил он необычно низким, безжизненным голосом.

— Что? — Юра оглянулся на него. Посмотрел на руки, подошел ближе. — Володя…

— Ты ведь совсем не такой, как я думаю, да? Какой ты на самом деле, Юр? Как они все?

Юра приблизился вплотную и осторожно накрыл его ладони своими. Негромко и ласково произнес:

— Ты сейчас усталый, пьяный и нервный, поэтому тебе в голову лезет всякая чушь, которая не имеет никакого отношения к правде. Утром ты это обдумаешь и убедишься, что я прав.

Юра поджал губы. Он выглядел виноватым, ласково гладил пальцы Володи, будто утешал своей нежностью и теплом. Володя сомневался, что сможет успокоиться, но вдруг бушевавшие минуту назад эмоции сменились чудовищной усталостью.

— Я видел всё своими глазами, — тихо и будто жалобно произнес Володя. — Как я теперь могу верить тебе?

Юра ответил так же тихо:

— Главное — не верь себе. Не такому себе, не сейчас. Завтра — да, но не сегодня. Давай так: мы вернемся к этому разговору утром, просто отложим его, но не забудем. Хорошо?

— Юра, ты мой?

— Конечно. Только твой, ничей больше.

Неважно, правду сказал Юра или нет, но от его слов полегчало. Володя судорожно вздохнул и крепко обнял его, стиснув так, что Юра ахнул.

— Вот видишь, — он сдавленно хихикнул, — а ещё пару часов назад не мог даже за руку меня взять.

Отпускать его не хотелось. Юрино тепло успокаивало, Володя прикрыл глаза и ощутил, что мир закружился. Потянуло в сон.

В кармане Юры зазвонил телефон. Он похлопал Володю по спине.

— Эй, давай не засыпай. Такси уже ждет — идём.

Всю дорогу домой Юра не отводил от него обеспокоенного взгляда, молчал. А Володя сосредоточенно рвал флайер на мелкие кусочки, а когда дело было сделано, закрыл глаза и неожиданно задремал.

Дома Юра предложил поесть, поставил что-то разогревать в микроволновку. Но, стоило Володе только подумать о еде, как к горлу подкатила тошнота. Он отказался и молча пошел наверх — хотелось уснуть побыстрее, пока Юра не пришел. Ничего у него, конечно, не вышло.

Когда минут через двадцать Юра зашел в спальню, Володя притворился спящим. Слышал, как Юра тихонько разделся и, приподняв одеяло, лег с противоположной стороны кровати. Через пару минут он придвинулся ближе, но ни касаться, ни обнимать не стал.

Володя изо всех сил старался уснуть, но в голове шумело. Под закрытыми веками всё кружилось, никак не удавалось утихомирить мысли, тревогу и стыд.

Он перевернулся на спину, посмотрел в потолок. Прислушался — Юра спокойно дышал, но было непонятно, уснул уже или нет.

Пролежав ещё не меньше получаса, Володя как можно тише вылез из кровати. Стараясь не шуметь, достал из чемодана косметичку с лекарствами, медленно, держась за перила, спустился в кухню за водой. Высыпал на стол содержимое аптечки, нашел снотворное, вовремя вспомнил, что нужно пить половину. Пока набирал воду и разламывал ножом таблетку, услышал за спиной шелест — и когда только Юра успел спуститься?