О чём молчит Ласточка

На сердце полегчало. Вчерашнее действительно не имело значения. Всё нормально. Юра не считал его психом, он просто беспокоился и, пусть нелепо, но искренне хотел помочь ему справиться с неминуемым одиночеством.

Володя поднял голову. Взглянул снизу вверх на Юрино лицо и, прочитав на нём тревогу и грусть, устало закрыл глаза. Юра тяжело вздохнул, погладил Володин лоб, брови и веки.

Этот неловкий порыв нежности окончательно растопил сердце, и Володя глухо произнёс, прижимаясь губами к Юриному животу:

— Но я буду ощущать твоё присутствие, а ты — моё. Скайп и аська ведь никуда не денутся.

— Но человек рядом… — неуверенно прошептал Юра, так и не закончив свою мысль.

— О, если ты имеешь в виду женщину, которая будет болтать со мной, то для этого у меня есть Маша… — невесело хмыкнул Володя.

Юра рассмеялся, а Володя, всё ещё подавленный, ответил улыбкой.

* * *

Обычно в Юрином доме всегда звучала музыка. Он либо играл сам, либо ставил пластинки или диски. Казалось, Юра позволял тишине господствовать, только когда они спали, хотя кто знает, быть может, и тогда на кухне негромко шелестело радио. У Володи сложилось впечатление, что тишине здесь просто не место. Но сегодня, в их последний день вместе, дом погрузился в безмолвие.

Володя проснулся один. Прислушался, ожидая услышать фортепиано, но по обоим этажам разносился лишь один звук — монотонный стук стрелок часов.

Юра сидел на кухне и, кутаясь в белый махровый халат, задумчиво дымил сигаретой.

— Доброе утро, — поздоровался Володя и сказал с укоризной: — Ты же знаешь, я не люблю, когда ты куришь.

Юра поднял на него взгляд и улыбнулся.

— Привет. Всё-всё, больше не буду. Не ожидал, что ты проснёшься так рано. — Он затушил сигарету и потянулся за поцелуем.

— Пепельница, — буркнул тот. — Ещё и на голодный желудок небось.

Юра закатил глаза.

— Да ел я, ел. И тебе приготовил. Вот. — Юра поставил на стол тарелку с бутербродами. — Садись.

— Ну что, последний день… — констатировал Володя — улыбка начала сходить с Юриного лица. — Что будем делать?

— Как насчёт сдать билет? — хмыкнул Юра.

— Заманчиво. — Володя грустно улыбнулся. — Юра, я очень хочу остаться, но работа… С февраля стартует очень крупный проект, и от его успеха зависит репутация компании.

— Значит, мы никуда не пойдём, на весь день останемся дома. Только мы и никого больше, — перегнувшись через стол, Юра взял его за руку. Улыбнулся, но вместо улыбки получилась какая-то гримаса.

— Согласен, — только и ответил Володя, сжимая его пальцы.

Лучше бы они всю неделю провели только вдвоём, ведь стоило им оказаться среди других людей, как их отношения если не дали трещину, то уж точно пошатнулись.

Будто прочитав его мысли, Юра сказал:

— Так жалко времени, потраченного на клуб. Вернуть бы тот вечер и никуда не ходить.

— Ну, — Володя скептически сощурился, — зато я узнал, что представляет из себя твоё окружение.

— Не обобщай. — Юра покачал головой и налил себе ещё кофе. — С ними мы встречаемся редко, а моё окружение — музыканты.

— И именно с ними я не познакомился, — хмыкнул Володя. — Очень жаль.

— Ничего, как-нибудь познакомлю, — пообещал Юра.

— А они знают, что ты гей?

— Близкие знают. А вообще, я не скрываю свою ориентацию, но и не демонстрирую её. Хотя если спросят — отвечу честно. Правда, лезть в личную жизнь у нас как-то не принято.

— А близкие как узнали? — Володя допил кофе и отправился помыть чашку.

— Давным-давно, когда собирались на вечеринку, я сказал, что приду со своим парнем. И всё. — Юра тоже поднялся, подошёл к Володе и передал ему грязную посуду. Строго посмотрев, Юра добавил: — Только давай без этих «опять он», ладно?

— Хочешь сказать, этот твой х… Йонас трётся и с ними?

В ответ Юра пожал плечами.

Когда Володя закончил уборку, они, не сговариваясь, пошли в кабинет. Юра поставил пластинку с классикой. Музыка казалась смутно знакомой, но Володя не смог бы назвать композитора, а тем более — произведение. Впрочем, он даже не старался вспомнить — думал совсем о другом.

— Юр, тебе не кажется странным, что Йонас везде?

— Это не странность, а закономерность, — ответил Юра, садясь рядом на диван. Откинулся на спинку и, глядя Володе в глаза, объяснил: — За шесть лет отношений у нас, конечно, появились общие друзья. Он успел познакомиться со всеми моими, а я — с его. Йонас очень общительный, он, — Юра задумался, — не помню слова… Вклинился? Внедрился? Влился в нашу компанию, а я — в его. Ну и знаешь, как бывает: после расставания друзья-то никуда не деваются. Йонас стал частью моей компании, а я — его. Неудивительно за шесть лет, правда? Поэтому тебе кажется, что он везде.

— Да, — задумчиво протянул Володя, — не поспоришь, шесть лет — это долго.

— Не настолько, как может показаться. Мы расходились и сходились, ссорились и мирились. И, кстати, это вовсе не значит, что я был у него один. И тем более не значит, что он был один у меня. — Юра положил голову Володе на плечо. — Я ведь плохой человек, понимаешь? Я эгоистичный, капризный, помешанный, зацикленный на творчестве, со мной тяжело и скучно…