О чем молчит ласточка

«О чем это ты? – быстро ответил Игорь, но на этом не остановился: – Я вообще-то все делал, как ты хотел! Ты сам попросил и был не против…»

– Да пошел ты… – прошипел Володя себе под нос и напечатал:

«Если так горит кому-то засадить, то иди порадуй жену!»

Он вышел из ICQ и отложил телефон. Чертов Игорь испортил настроение. Теперь, вместо того чтобы спокойно уснуть, думая о приятном – о том, что Юра ему завтра напишет, о том, что Юра вообще снова появился в его жизни, – Володя думал об Игоре.

* * *

В их первую встречу Игорь был совсем другим – не таким раздражающим и навязчивым. Наоборот, с ним было легко, он показался Володе раскрепощенным и честным с собой. Правильным. Это даже вызывало зависть. И тогда, в девяносто восьмом, их знакомство многое изменило в жизни Володи.

Он совсем отчаялся – иначе нельзя было объяснить, как он вообще забрел в тот клуб. Володя расстался со Светой почти два года назад и все это время жил как в тумане: не понимая, зачем вообще держаться на плаву и есть ли смысл пытаться двигаться дальше.

Он слышал об этом клубе – из насмешливых, даже презрительных рассказов коллег. Неприметная железная дверь в переулке на Пушкинской, за которой гремела музыка. Там не было даже вывески, но Володе хватило одного взгляда на курящих рядом людей, чтобы понять, для какой публики предназначалось это заведение.

Два парня у входа бросили на него липкие оценивающие взгляды. Вздрогнув от отвращения, он вошел внутрь, спустился по ступенькам, оказался в небольшом подвальном помещении. Володе там сразу не понравилось: тесно, накурено, душно. Музыка била по ушам, свет прожекторов выхватывал из темноты лица – мужские и женские, пьяные, искаженные тенями. И все те же липкие взгляды, их хотелось смыть с себя. По углам жались парочки, но во вспышках света невозможно было увидеть картину целиком, только детали: руки под одеждой, сплетающиеся языки, полуобнаженные тела. На небольшой сцене у дальней стены – два шеста, на которых извивались практически голые парни – молодые, возможно, подростки, с купюрами в трусах.

Все это вызывало такое омерзение, что хотелось опрометью броситься оттуда. Но в то же время нутро приятно сжималось, что-то заставляло стоять на месте и наблюдать. Все это было отвратительно, но не внешней оболочкой, а содержанием: сколько бы Володя ни сопротивлялся, его влекло. И именно это притяжение отравляло сильнее всего: ему нравилось смотреть на обтянутые яркими тряпками задницы, на капли пота, стекающие по коже. Ему хотелось стать частью творящегося безумия.

Кто-то задел его плечом, проходя мимо, Володя отшатнулся в узком проходе, случайно прижавшись к кому-то спиной. Он еще не успел сообразить, что произошло, как ему уже горячо задышали в ухо, а чья-то теплая сухая рука забралась под футболку. Тело отозвалось моментально – сладко-терпкой волной желания. Но следом за ней хлынула вторая – волна животного ужаса. Володя вырвался из объятий, ожидая сопротивления, но оказалось, что его никто не держал.

Он быстро взбежал по ступенькам наверх и вылетел на улицу. Вдохнул теплый сентябрьский ночной воздух, который показался ему морозно-свежим, споткнулся о низкий порог перед дверью и чуть не упал. Кто-то его подхватил поперек живота, помогая удержаться на ногах. Он развернулся и увидел Игоря.

Конечно, тогда Володя еще не знал его имени. Просто парень – на вид лет двадцати пяти, может, чуть старше. Непонятного цвета волосы, то ли светло-русые, то ли желтые, серые глаза, совершенно обычное, незапоминающееся лицо. Зато щегольской прикид: клетчатая рубашка поверх белой майки, бордовые брюки.

– Аккуратнее, дорогой, так же и убиться недолго, – сказал он, убирая руку. Кивнул на двери клуба, спросил: – Первый раз здесь?

Володя чуть подобрался, одернул футболку.

– С чего ты взял?

– Я вас, новичков, всегда узнаю по испуганному взгляду. – Он по-доброму рассмеялся и достал из кармана пачку зеленых More. Сунул тонкую коричневую сигарету в рот, предложил Володе, тот отказался.

Тогда еще Володя считал, что Игорь особенный, но этот образ очень быстро начал рушиться. Да, с ним было очень просто: говорить, открываться, доверять. Он поддерживал, давал советы, а главное – не осуждал.

Но по-настоящему влюбиться в Игоря так и не получилось – и даже хорошо. Хорошо, что их отношения лишь с натяжкой можно было назвать отношениями. В большей мере это была дружба с привилегиями. Володю влекло к его телу, он действительно сходил с ума, дорвавшись наконец до того, что запрещал себе столько лет.

Правда, был момент, когда Володю все же потянуло не только телом, но и душой. Показалось, что можно все-таки жить по-нормальному. Снять квартиру и если не переехать в нее вдвоем, то хотя бы перестать прятаться по углам клубов и номерам гостиниц. Но как раз тогда у Игоря родилась дочь, и он признался, что женат.