О чем молчит ласточка

«Опыт в уходе за собаками? Или в уходе за тем, кто ухаживает за собаками?»

Разумеется, он не мог видеть его лица, но был уверен, что в этот момент Юра лукаво улыбается. Тогда Володя ответил:

«Только за Гердой. Но, знаешь, она ведь и за мной ухаживает тоже: заставляет бегать по утрам, перестирывать верхнюю одежду чаще, чем нужно, ну ты понимаешь…»

«Уф, спасибо, развеселил. Классная у тебя собака. Вообще вы с ней оба классные».

«И ты, Юр», – написал было Володя, но удалил, так и не отправив.

Ненадолго замолчали. Володе позвонил Брагинский, предупредил, что скоро зайдет. Но ни работать, ни тем более прощаться с Юрой не хотелось. Володя тянул до последнего.

Написал:

«Что сейчас делаешь? Какие планы на день?»

«Сижу на кухне, пью кофе. В девять пойду работать. В смысле, в девять по моему времени. А чем ты будешь заниматься?»

«Мне нужно отрабатывать отгулы и сдавать долги».

«Долги? Ты же начальник! Кому это ты должен?»

«Как раз из-за того, что начальник, я должен всем».

Пусть этот разговор и походил на бессмысленный треп, пусть и не в Володином стиле было чатиться, но эту переписку он не считал пустой тратой времени. Наоборот, сейчас для Володи не существовало ничего важнее нее. Потому что – подумать только! – в эту самую минуту Юра, самый дорогой человек его прошлого, делал то же, что и Володя: думал о собеседнике. Володя представил, как он сидит на кухне с чашкой кофе, задумчиво хмурится, а затем улыбается, тут же набирая сообщение. Юра думает о нем прямо сейчас. Между ними почти две тысячи километров, но он будто совсем рядом.

Юра ответил ему смайликом – желтый колобок печально вздохнул. Володя поймал себя на мысли, что его начинает раздражать Юрина привычка вместо слов отвечать смайлами. С другой стороны, стало ясно, что разговор заходит в тупик, и это заставило Володю взять инициативу в свои руки.

Он напомнил:

«Юр, ты писал вчера, что расскажешь, почему сообщаешь такое точное время».

«Я живу по режиму. Работаю дома, сам себе начальник, но работа у меня творческая, а лень – сильная. И еще я очень люблю откладывать все на потом. Но в моей профессии не сделал – не заработал, не заработал – не поел».

Володя приятно удивился, но в ответе немного преувеличил восторг – ему захотелось похвалить Юру:

«Должно быть, это очень трудно – жить по режиму. Это ж какую силу воли надо иметь. Вот ты молодец!»

Юра набирал сообщение долго.

«Это правда тяжело. Отступать от него нельзя ни при каких обстоятельствах. Чтобы писалось хорошо, надо заниматься не меньше семи часов в день. Во всяком случае, так надо мне, у других может быть по-другому».

«Ты сам составил этот график или перенял у кого-то?»

«Конечно, сам. Года два составлял и привыкал потом еще месяцев восемь».

«И вообще не отступаешь от него?»

«Вообще. За последние три года ни разу не нарушил».

«Вау…» – только и смог ответить Володя.

Задумался, что еще написать, как выразить свой теперь уже неподдельный восторг, но размышления прервал вошедший в кабинет Брагинский. Протянул Володе руку, здороваясь, положил на стол толстую пачку бумаг.

– Они нам, конечно, красивый отчет по трудозатратам нарисовали. Так с виду и не скажешь, что пытаются нас нае… – Брагинский осекся – в кабинет зашла Лера, поставила кофе на столик и удалилась. – Обмануть.

Володя поднял руку в успокаивающем жесте.

– Ничего, найдем к чему докопаться. Садись.

Пока Брагинский, пыхтя, устраивался на диване, Володя набрал сообщение Юре, но не успел отправить – тот написал сам:

«Так. У меня по моему шикарному графику… – смайлик в темных очках – …работа до часу дня по Киеву. Потом обед. Могу написать в 13:20. Тебе будет удобно?»

«Конечно! Пиши! Буду ждать!»

Юра прислал в ответ смайлик «Окей», и Володя, опомнившись, быстро набрал:

«Скажи, где можно купить твою музыку?» – он затаил дыхание в ожидании ответа, но Юра вышел из Сети.

Володя черкнул в ежедневнике: «Узнать график Ю», отпил кофе, взял в руку карандаш и открыл отчет.

Работа кипела, задачи текли нескончаемым потоком, каждые двадцать минут в кабинет кто-то стучался. Володя сидел вымотанный. От каждого скрипа двери, письма или звонка внутренне восклицал: «Оставьте меня в покое!» Но, как назло, дел только прибавлялось и прибавлялось. Все было не так – он даже сидеть уже не мог: спина от ключиц до ягодиц ныла, напоминая об Игоре. Хотелось лечь. А мысли вертелись вокруг одного: скорее бы дожить до обеда.

В час с небольшим Володя выгнал всех из кабинета. Заказал еды прямо в офис, стал ждать сообщений. Прилег на диван, задумался.

Охвативший его психоз не прошел окончательно, но Володя чувствовал себя спокойнее. Стыд и чувство вины тлели глубоко внутри, но не рвались наружу так отчаянно и бесконтрольно, как на прошлой неделе. А на душе все равно скребли кошки. Володю мучали новые вопросы и новые тревоги, новые сладкие воспоминания, новый Юра.