О чем молчит ласточка

– Да не за что! – отмахнулась Маша.

Внезапно для самого себя Володя предложил:

– Может, сходим куда-нибудь, когда выздоровею? В театр или на концерт, посмотрим, что там есть. И оболтусов своих можешь взять.

– Вообще-то мой оболтус всего один, – уточнила она, – но я, конечно, только за! Давай!

– Тогда договорились, я посмотрю афишу и позвоню.

А пару часов спустя Володя пересказывал разговор с Машей Юре в ICQ. Разумеется, не весь, а только ту часть, где та заставляла его пить чай, есть плов и жениться.

Юра отправил целый ряд смайликов – желтые колобки катались по полу от смеха.

«Володя, так она, может, тебе свою кандидатуру предлагала? А ты, дурак, ничего и не понял!»

«Ну что ты выдумываешь?»

«Почему это выдумываю? Ты вообще-то завидный жених: солидный, со своим бизнесом, домом, без жены и детей».

«Ага, только есть один нюанс…»

«Какой же?» – спросил Юра и добавил ехидный смайлик.

«А то ты не знаешь!»

Но тот лишь посмеялся – снова смайликом.

Володя, уже зевая, написал:

«А вообще она мне жутко напомнила мать, если честно. Этими своими разговорами о семье».

«Ну… злободневно. Или как там говорят? А если серьезно, ты что по этому поводу думаешь? Не хочется, чтобы кто-то был рядом?»

Володя не стал уходить от щекотливой темы, честно ответил:

«Хочется».

Но умолчал, что в последнее время при мысли об этом «ком-то» перед глазами вставал образ Юры.

* * *

Володя вышел из машины, оглянулся по сторонам, посмотрел в серое небо. Погода не радовала ни вчера, ни сегодня – и, очевидно, не собиралась радовать в ближайшие четыре месяца. Конец ноября – та пора в Харькове, когда выходить из дома – плохая идея. Пасмурно и тускло. Такое ощущение, будто вполовину убрали яркость и насыщенность.

Направляясь к площади перед ХАТОБом, Володя приподнял воротник пальто, прячась от промозглого ветра. Дожидаясь Машу, он прошелся вокруг выключенного фонтана, наблюдая за желто-коричневыми листьями, плавающими в воде. На фасаде оперного театра, хлопая на ветру, висела огромная афиша предстоящего мюзикла: белая маска на черном фоне и красная роза.

Выбирая, куда пригласить Машу с парнями, Володя сразу же наткнулся на плакат с «Призраком Оперы» – такие были развешаны по всему городу. Сперва засомневался, подумав, что Маше-то, конечно, захочется пойти на известную во всем мире историю о любви, а вот Диме с Толей вряд ли будет интересен именно мюзикл. Тогда он посоветовался с Юрой, и тот помог принять решение:

«Вряд ли они захотят пойти куда-либо, кроме современного концерта. А мюзикл – это хотя бы нечто среднее. Тем более, судя по твоим рассказам о Диме, ему может понравиться готический антураж».

Но, помимо этого, Юра, конечно, не смог не подколоть:

«Ты смотри… Да у вас, получается, семейный поход! Папа, мама, дети…»

«Юра, ну что ты опять…» – ответил Володя, качая головой. Ох уж эти его шутки!

«А что я? – смеялся смайликами Юра. – Маша – прекрасная женщина! И в молодости была красавица, а сейчас стала еще краше».

Но Володя уже научился не поддаваться на его провокации и пошел на опережение:

«А откуда ты знаешь, что она сейчас красивая?»

«Ну так она мне свое фото прислала».

«И зачем ей высылать фото тебе?»

«Я сам попросил…»

«А зачем тебе Машино фото?» – написал он, отправив вдогонку грустный смайлик.

«Володя, блин! Ты чего? Мне просто интересно, насколько человек изменился. Я ей тоже свое отправил».

Володя ничего не ответил – отвлекся на телефонный звонок. Он оставался на больничном, но работал из дома.

Но Юра, видимо, как-то по-своему воспринял молчание и написал еще одно сообщение:

«А ты случаем не ревнуешь, а? В “Ласточке” я тебя к Маше ревновал, а теперь мы поменялись, да?»

Володя, смеясь, отправил ему зеленый смайлик, который сдерживал рвотные позывы.

Юра ответил коротко:

«Уделал».

Наконец со стороны Сумской показалась Маша: волосы убраны в высокую прическу, красная помада на губах. В черном платье и легком плаще, она ежилась от ветра. Следом за ней брели хмурый Дима и смущенный Толя.

– Привет! – подходя ближе, Маша махнула Володе рукой.

– Здравствуй. Хорошо выглядишь! – отпустил он дежурный комплимент, хотя это была чистая правда.

Стоящий за ее спиной Дима цокнул языком и прокомментировал:

– Маман вырядилась на свиданку! А нас-то нафига притащила? – И тут же получил за это тычок локтем в бок – от Толи.

По Толе было видно, будто он не в своей тарелке. Впрочем, кто из всех четверых в своей, оставалось загадкой. Разве что Дима – у него был такой вид, словно плевать он хотел на происходящее вокруг.

– Вообще-то в театр принято наряжаться! – назидательно подметила Маша.

Уж кому-кому, а точно не Диме было рассуждать о дресс-коде: во всех этих цепях да шипах его самого не факт, что пустят в театр. Володя собирался это озвучить, но взглянул на часы и поторопил:

– Идемте. Десять минут до начала.

Пока поднимались по ступенькам ХАТОБа, Дима возмущался:

– Нет, ну зачем все это надо? Какой-то мюзикл! Ты бы нас еще в оперу потащила!

Маша ответила строго:

– Сынок, прояви уважение! Дядя Володя нас пригласил, купил на всех билеты. Веди себя прилично!