О чем молчит ласточка

«Ладно, не буду. Я просто переживал. Как ты себя чувствуешь?»

«Плохо, но уже лучше, чем днем. Машин борщ – настоящая панацея!»

* * *

Утром ему полегчало – температура упала до стабильных тридцати семи и двух, но голова раскалывалась, горло болело, и ко всему прочему добавился сухой кашель. Закутавшись в одеяло, Володя с трудом передвигался по дому. Смотреть в зеркало даже не решался: догадывался, что выглядит как с креста снятый – хоть панихиду заказывай.

Все воскресенье он провел дома. Чувствовал себя максимально бесполезным – самое ненавистное для Володи ощущение. В обед он заставил себя поесть, выпил лекарства и покормил собаку. На этом силы иссякли.

Юра в четвертый раз за день поинтересовался его самочувствием, и Володя заверил, что начал выздоравливать, – не хотел заставлять его переживать.

Но к вечеру, когда действие жаропонижающего прошло, а от очередного приступа кашля чуть не вывернуло легкие, Володя возвел усталые глаза к потолку и невольно задумался, каково ему было бы без Юры и Маши. Совершенно одному, в тишине пустого дома, проваливаться в яму горячечного бреда. А потом, чудом выбравшись из нее, падать в следующую. Володе стало по-настоящему страшно от осознания, что он совершенно один.

Когда умер отец, вокруг него были люди, и то пришлось выбивать дверь. Если бы сердечный приступ случился дома – рядом была бы мать. А рядом с Володей только Герда, которая, случись что, никак не сможет помочь.

После похорон отца Володе в голову не раз закрадывались пугающие мысли о том, что смерть – это не нечто абстрактное, чего никогда с ним не случится, а вполне реальная вещь. И хуже того – неминуемая. Нет, физическое здоровье Володи было в порядке: он правильно питался, а до того как в его жизнь ворвалась Маша, каждый день плавал в бассейне и бегал по утрам. Но, несмотря на все это, он не молодел. Здоровье могло подвести в любой момент.

Разумеется, случись что-то совсем серьезное, он бы позвонил кому-нибудь: тому же Брагинскому или на худой конец Жене. Но если что-то внезапное вроде инсульта? Он содрогнулся, представив, как лежал бы и корчился, а вокруг бегало бы единственное любящее его существо, искренне желая помочь и совершенно не понимая, что нужно делать. Володю, конечно, нашли бы, но когда? Может, через неделю, может, позже…

Раньше он вообще не задумывался о таком. Все эти страшные мысли появились после смерти отца. Должно быть, это последствие шока, а значит, скоро пройдет. «Но тренировки, – решил Володя, – нужно возобновить».

Вечером пришла Маша. Не предупредила заранее, а сразу позвонила в дверь. Володя забыл про ее обещание и успел напрячься – кого еще принесло? Не Игоря ли? Уж кого-кого, а его он видеть совсем не хотел.

Маша деловито разулась, прошла на кухню, водрузила на стол два пакета.

– Я тебе тут лекарств принесла: сироп от кашля и капли в нос, жаропонижающего еще купила. А вот тут, – она достала из пакета контейнер, – плов, свежий, Димке готовила и тебе заодно положила. Не одним же супом питаться.

Володя даже смутился – чем он заслужил такое расположение Маши? Тем, что помог разобраться с Димой? Но, если подумать, пользы от Володи было немного.

А Маша тем временем уже переложила еду в тарелку и сунула в микроволновку.

Володя посмотрел на нее, нахмурившись, и она заговорила:

– Что? Давай, начинай рассказывать: «Маша, да не нужно было, да я вообще не голодный». Знаю я вас, мужиков. И даром что ты не совсем обычный мужик – все вы одинаковые. – Она махнула рукой и полезла доставать еду. – Хрена с два вы сами о себе позаботитесь!

Взглядом указав Володе на стул, Маша поставила тарелку и положила вилку, а сама принялась заваривать чай. И Володя почему-то не посмел возразить. Стал молча есть, наблюдая, как она хозяйничает на его кухне – немного неуверенно, но только потому, что пока не запомнила, где что лежит. Герда крутилась возле ее ног. Маша вопросительно посмотрела на собаку, потом на Володю.

Он строго буркнул:

– Герда, отстань! Я покормил тебя час назад. Нечего перед гостьей выпендриваться!

Герда не обиделась, подбежала, ткнулась носом ему в колено и потопала в гостиную. Запрыгнула на диван, легла и стала за ними наблюдать.

За последние полчаса Володя не раз поймал себя на мысли, что Маша ему очень сильно кого-то напоминает. Но он никак не мог взять в толк, кого именно.

– Та-ак… – сердито протянула она. – Вижу, что чая не убавилось. А ведь я говорила, чтобы ты пил побольше горячего!

И тут Володю осенило. Он даже мысленно обозвал себя бестолочью за то, что не понял сразу. И не смог сдержать улыбки. Да Маша же вылитая его мать! Та была такой же одновременно заботливой и совершенно невыносимой, когда кто-то болел: будь то отец, сам Володя или соседка с третьего этажа.

На душе потеплело, сердце защемило светлой грустью – Володя так давно не виделся с матерью. Мысленно сделал себе пометку: обязательно позвонить ей завтра.

Маша заварила чай. Подвинув одну чашку Володе, подула в свою.

– Ну а как у тебя вообще дела? Я все бурчу, а ты молчишь.