О чем молчит ласточка

– Так, что у нас сегодня по плану? Берлинский музей? Нужно узнать график работы…

Он вскочил, подошел к телефону, принялся суетливо листать справочник.

– Юра… – Володя подошел к нему со спины – тот вздрогнул от тихого оклика, но не перестал шелестеть страницами. – Мелодия, что ты играл, очень красива. Лучше продолжи ее писать.

Юра закрыл справочник и медленно развернулся к Володе, посмотрел на него одновременно хмуро и удивленно.

Володя пояснил:

– Я хочу сказать, что, если для тебя важно это произведение, мы можем остаться сегодня дома. Я же не последний день в Берлине, музей подождет.

Юра махнул рукой.

– Да ладно тебе, мы же еще вчера договорились. Подождет мое вдохновение.

Володя кивнул сам себе – значит, он все понял правильно – и положил ладонь Юре на плечо.

– Скажу честно: я не особенно разбираюсь в творческих процессах, но слышал, что вдохновение очень сложно поймать. Юр, скажи честно: для тебя важно заняться новым произведением сегодня?

Тот покосился на лежащую у него на плече ладонь, на телефон и благодарно улыбнулся.

– Да, важно.

– Тогда решено. Сегодня днем – музыка, вечером, как договаривались, – клуб. А экскурсия завтра.

Юра неуверенно улыбнулся.

– Но завтра же Новый год…

– В любом случае Берлин потом, – твердо сказал Володя и кивнул в сторону кабинета. – Пока ты пишешь, я могу заняться работой. Надо еще матери позвонить и соседям – узнать, как Герда. Пустишь меня за компьютер?

Юра кивнул:

– Конечно. Но компьютер у меня один – в кабинете. Я не буду мешать тебе своим треньканьем?

– Нет. Главное, чтобы я тебе не мешал своим присутствием.

Юра уверенно помотал головой:

– Не будешь.

* * *

Володя ошибся, заявив, что Юра не будет отвлекать его от работы. Обычно Володю отвлекало все. Когда требовалось сконцентрироваться, он плохо переносил даже молчаливое присутствие кого-либо в кабинете. Не говоря уже о посторонних звуках.

Но Юра отвлекал отнюдь не тем, что играл одну и ту же мелодию по несколько раз, подбирая правильные ноты, не тем, что постоянно хмыкал, что-то обсуждал сам с собой и тихо ругался на немецком. Он отвлекал самим своим присутствием, потому что Володе хотелось лишь одного: наблюдать, как Юра, сгорбившись, продолжает что-то записывать в нотную тетрадь. Володя украдкой следил за рождением его музыки – мрачной, тоскливой, глубокой. Красивой. Он слышал только кусочки и не знал, какой она получится в итоге, но для него мелодия была прекрасна уже потому, что оживала под пальцами Юры. Под самыми красивыми пальцами на свете.

Работа, как оказалось, без Володи не горела. Брагинский отрапортовал, что со всем справляется, никаких проблем нет, а весь офис активно готовится к сегодняшнему корпоративу. Даже прислал на почту фотографии: на первой была запечатлена Лера в шапке Снегурочки, на второй – ящик водки и шампанского под столом в кабинете Брагинского.

Но Володя не был бы собой, не проверь он несколько накладных и отчетов – просто для душевного спокойствия, что убедился во всем лично.

Отвлечь Юру от музыки Володя осмелился только в обед.

– Что тебе приготовить поесть? – осторожно спросил он, видя, как Юра увлечен. Но тот никак не отреагировал, пришлось потрясти его за плечо.

– А? – Юра обернулся и непонимающе захлопал глазами.

– Еду тебе сюда принести или выйдешь?

– Выйду, только ты позови, а то забуду.

– Хорошо.

– Володь!

Уже выходя из кабинета, тот обернулся:

– Что?

– Спасибо.

Юра не уточнил, за что именно, но Володя не стал переспрашивать. Наверное, за заботу? Но благодарность была и не нужна – ему нравилось заботиться о Юре. Володя даже поймал себя на совершенно глупой мысли, что готов всю жизнь кормить Юру, только бы наблюдать за тем, как он пишет свою музыку.

Обедали они молча, но от этого молчания не было так неуютно, как в первый день. Юра ушел в себя. Рассеянно глядел то в окно, то на Володю и очень неаккуратно ел. Хотелось прикрикнуть на него как на маленького, чтобы не спешил, а тщательно пережевывал пищу, но Володя молчал, понимая: Юра торопился вернуться к работе.

После обеда в ICQ написала Маша:

«Ку-ку, Володя! Вообще-то мог бы не полениться и написать хотя бы, что долетел!»

«И тебе привет. А ты чего сразу с претензии начинаешь?»

«Я вообще-то переживаю! Или что, все так НАСЫЩЕННО там, в Германии, что ни минуты покоя?» – написала Маша и добавила дурацкий ехидный смайлик.

Володя закатил глаза – показал ей на свою голову, что такое ICQ.

«Ты о чем это?»

«Ой, только не надо делать вид, что не понимаешь намеков! КАК ТАМ У ВАС С ЮРОЙ?» – спросила она прямо так – заглавными буквами.

«Маша, что за намеки? Что значит “у нас с Юрой”? Юра в порядке, сидит рядом, пишет музыку», – ответил Володя, сдерживая смех.

«Ой! А то ты не понимаешь!»

«Хватит ойкать! Нет, не понимаю!» – Володю веселило строить из себя дурака.

«Зато Я все понимаю!!!» – тут же пришло новое сообщение с целым рядом хохочущих смайликов.

– С кем это ты так активно переписываешься? – вдруг спросил Юра.

Володя повернулся к нему – тот сидел на стуле вполоборота и с любопытством косился в монитор.

– Прости, я мешаю? Сейчас выключу звук, меня и самого эти вечные «ку-ку» раздражают.