О чем молчит ласточка

Володя растерялся — они расставались, но Юра явно кокетничал с ним.

Тот засмеялся.

— А почему, кстати, ты без очков? Непривычно видеть тебя без них. Линзы носишь?

— Да, — улыбнулся Володя. — Я уже давно ношу очки только дома.

— Понятно. Жаль. Мне нравился… нравились твои очки… — Юра отвел взгляд от его лица и, закусив губу, уставился вперед.

Оставшиеся десять минут дороги он так и ехал, думая о чем-то своем, настукивая пальцами по колену одному ему известную мелодию.

Скрытая за водяной завесой, внезапно показалась громада аэропорта. Чудо советской архитектуры из белого камня со шпилями. Помнится, когда Володя его впервые увидел в середине девяностых, на ум пришло только одно сравнение — сталинские высотки в Москве в уменьшенном варианте.

«Ну вот и все», — подумал он, паркуясь. Пока доставал Юрин чемодан из багажника, насквозь промочил пиджак. И, закрыв машину, бегом бросился по ступеням под навес. Юра — за ним. Порыв ветра швырнул им в спины капли воды.

— Как думаешь, рейс могут задержать из-за непогоды? — перекрикивая шум дождя, спросил Володя.

Юра пожал плечами:

— Не знаю. — Он выглянул из-под навеса, посмотрел вверх. — Вроде не обложной, вон там уже чистое небо. Сейчас на табло увидим.

Последние минуты их встречи тянулись будто намеренно долго. Володя гнал из головы ненужные сейчас вопросы: увидятся они снова или опять потеряются? Как смириться с расставанием, когда они чудом встретились спустя столько лет?

Володя наблюдал, как Юра открывает тяжелые двери, заходит в фойе аэропорта. Он шагнул следом и погрузился в гомон огромного холла: шум голосов, стук каблуков о мраморный пол отдавались эхом от стен. Володя стянул с себя промокший пиджак, идя за Юрой, глядя ему в спину.

Тот остановился, поставил чемодан на пол, посмотрел на табло. На нем горело три рейса, самый ближайший вылет в четыре: «Харьков — Минск».

— Мой вот, регистрация уже заканчивается, — сказал Юра, обернувшись.

Володя нахмурился.

— Почему Минск?

Юра пожал плечами.

— Из Харькова нет прямых рейсов до Берлина. Только с пересадкой: либо в Борисполе, либо в Минске. Этот быстрее.

Володя кивнул.

Они замерли на полминуты — молча смотрели друг на друга. Володя думал, что надо бы уже сказать нечто в духе «Пока?» или «До скорого?».

Юра сказал сам:

— Ну что, будем прощаться?

Сердце Володи укололо воспоминание — послышался собственный голос из далекого прошлого: «Мы пришли сюда прощаться…»

Юра улыбался, но сейчас его улыбка выглядела фальшивой.

— Да, — кивнул Володя. — Мягкой посадки и счастливого пути, Юра. Во сколько ты будешь в Берлине?

— В восемь по местному, значит, у тебя будет девять.

— Как только приземлишься, сразу напиши мне.

— Хорошо, напишу в аську. Или нет, лучше отправлю СМС, а то не факт, что сразу в интернет смогу выйти.

— Я буду ждать, — кивнул Володя, посмотрел на него и…

И… что? Юра стоял перед ним. Нужно хотя бы обнять его на прощание. Но ноги у Володи стали словно ватные, потому что шагнуть к нему, заключить в последнее объятие — значило отпустить его.

«Неправда. — Володя попытался убедить сам себя. — Мы больше не потеряемся, у нас есть все контакты друг друга. Вообще все, даже адреса. Все будет хорошо».

Сделав над собой усилие, он все же шагнул к Юре ближе.

— Долгие прощания — это ужасно, — озвучил тот их общую мысль.

— И не говори. — Володя покачал головой.

Юра осторожно положил ладони ему на плечи. Володя тяжело вздохнул, похлопывая его по спине.

Хотелось обнять его совсем не так — не как дальнего родственника, не как друга.

— Ты только не пропадай, Юр, — попросил он на выдохе.

Юра покачал головой:

— Не пропаду. Честное слово, больше не пропаду. — Он улыбнулся, в этот раз искренне.

Из динамиков прозвучало: «Заканчивается регистрация на рейс 452 „Харьков — Минск“».

— Ну хватит прощаться, поезжай домой, — негромко попросил Юра, ткнув его пальцами в грудь.

Володя хмыкнул:

— Это ты улетай… в свои дальние края.

Юра подмигнул ему, подхватил чемодан и направился к стойке регистрации. Володя не сводил с него взгляда, пока тот сдавал багаж и получал билет.

У входа в зал с надписью «Паспортный контроль» Юра обернулся, махнул ему рукой и крикнул:

— Герде привет!

— Хорошо, — крикнул в ответ Володя, наблюдая за тем, как массивные двери медленно закрываются, пряча за собой Юру.

Дождь почти закончился. Недавно затянутое плотными тучами небо чуть просветлело. В прорехах облаков показалась голубизна, солнце пробилось слепящими лучами.

Володя сел в машину, завел мотор. Переключил передачу, вдавил педаль газа и уехал.

* * *

Он вернулся в опустевший дом.

Прошелся по гостиной, осмотрелся. В глаза постоянно бросались следы присутствия другого человека: в раковине стояли две кружки и две тарелки, на расправленном диване лежало смятое постельное белье и плед, которым укрывался Юра, к камину почти вплотную было придвинуто кресло, на котором он сидел. Вспомнилось, как Юра жался вчера к огню. Сам Володя никогда так не делал — закаленный, он вообще редко мерз, а вот Юру пришлось согревать.