О чем он молчит

Она замечала новые морщинки и шероховатости на коже, — он, конечно, находил те же перемены на ее лице. С любопытством она касалась бороды, которой во время их прежних отношений он не носил. Та кололась, но Катю больше тревожило другое, нелепое соображение: борода словно прятала пол-лица Дениса, и возникало до глупого сильное стремление узнать, зачем же он прячется. Для чего?

В глубине его глаз Катя с полной ясностью видела пронзительную, безнадежную грусть, и от нее было невыносимо. Все, чего она хотела, — избавить его от этой ноши. Забрать ее, уничтожить.

— Я люблю тебя, — призналась она тихо. Неожиданно для себя. Потому что еще совсем недавно считала, что не стоит спешить с этими словами, но чувства, что рвались наружу, были глухи к осторожностям разума. Катя же повторила еще раз, уже громче, ощутив вдруг все силу и жизнь, заключающиеся во фразе из трех слов: — Я люблю тебя. — Она улыбнулась, ловя изогнувшимися уголками губ катящиеся по щекам слезы.

В глазах Дениса, наконец, стало меньше тяжести и мрака.

— Я люблю тебя, — сказал он спокойно, констатируя, утверждая правду, в которой не сомневался. — Всегда любил тебя.

Катя всхлипнула, заморгала часто-часто в попытке прояснить затуманенное слезами зрение и, обхватив ладонями лицо Дениса, ответила:

— Придется нам с этим что-то делать, да?

Он усмехнулся. Маска, которая до сих пор скрывала его от Кати, шла трещинами.

— Придется, — он улыбнулся: легко и чуточку неуверенно, но Катя знала, что с этим делать.

Вновь привстав на носочки, она его поцеловала. Потянула на себя, затем, заведя за спину руки, расстегнула бюстгальтер и повела плечами, позволяя бретелям плавно сползти по рукам.

Денис игриво вздернул бровь, не сводя глаз с Катиной обнажившейся груди.

— Соблазняешь?

— Да, — говоря, Катя опустила руки на пояс его брюк, высвободила из петли пуговицу и чуть дернула ткань, дразня.

Ее потряхивало от желания наконец перейти последнюю грань, разделявшую их с Денисом в настоящем. Она хотела всего и прямо сейчас. Страх, что ничего из сегодняшнего вечера могло не случиться, никуда не делся.

Страх перед будущим, счастью которого угрожало огромное множество еще не решенных проблем и конфликтов, уже прорастал в ней, вынуждая паниковать, пусть пока лишь отчасти осознанно. Катя отказывалась идти у него на поводу. Все получится. В этот раз у них с Денисом все получится.

Он, будто почувствовав, что она упорно старается о чем-то не думать, отвлекая, подхватил ее под бедра и приподнял. Вскрикнув от неожиданности, Катя засмеялась. Обхватила его ногами за талию, обняла руками за шею. Чувствовала себя не взрослой женщиной, а юной, окрыленной, без памяти влюбленной.

С Денисом всегда было так. Только с ним и было.

— Дурак, — запричитала она счастливо. — Я же не ожидала.

Он засмеялся, и Катя забыла, как дышать. Смотрела на него во все глаза и не могла насмотреться. Денис улыбался. По-настоящему улыбался. Она видела его таким счастливым и довольным впервые за последние пять с половиной лет.

— Что? — спросил он озадаченно, заметив ее пристальный взгляд.

— Ничего. — Катя покачала головой. — Просто… просто рада видеть тебя таким.

Денис смутился. Улыбнулся как мальчишка, прижал ее крепче и двинулся к выходу из кухни.

— Пойдем… — зашептал он ей на ухо, дыханием щекоча нежную кожу, а после целуя. — В спальню… — Поцелуй. — Нашу… — Поцелуй.

И Катя могла только твердить в ответ, задыхаясь от восторга:

— Да… — Вздох. — Да…

До спальни они добирались с переменным успехом. Останавливались у каждой стены, делая паузу на очередной поцелуй. Смеялись, улыбались, встречались долгими, проникновенными говорящими взглядами. Смелели в прикосновениях и желаниях, обретали прежнюю власть друг над другом и были ей только рады.

Кровати Катя и Денис достигли уже в полубеспамятном состоянии. Торопливо стягивали последнюю одежду друг с друга трясущимися руками, в чем-то признавались, опять не верили, что все происходит с ними по-настоящему, не во сне.

— Денис… — выдыхала она так, словно пыталась удостовериться в его реальности.

— Катя… — шептал он в ответ с благоговением в голосе.

Они были вместе. Наконец-то вместе.

Лицом к лицу. Глаза в глаза. Кожа к коже.

Катя задыхалась от нахлынувших чувств. Денис целовал ее шею, грудь, живот, спускался ниже. Влажные следы, оставленные его губами на ее коже, холодил прохладный воздух. Цепляясь за Дениса изо всех сил, Катя выгибалась под его ласками, задушено сипела, теряясь и забывая себя. Их переплетенные пальцы стали для нее единственной точкой опоры в накрывшей ее пелене неги и счастья.

Она забыла. Она все-таки немного забыла, каково это — быть с ним.

Кожа горела, глаза закрывались сами собой. Прокатившая по телу сильнее прежних волна удовольствия заставила Катю выгнуться на кровати. Голова Дениса была между ее ног, его пальцы — внутри, губы и язык — на клиторе.