О чём молчал Будда

— Оформление входит в цену. Все оплачено.

— Ну и прекрасно. Эллочка, тебе какой номер оставить? Или Дима уже и здесь позаботился?

В общем, старый лис еще излил несколько галлонов желчи, прежде чем отбыл. Заглянувший Тимур незаметно подмигнул — похоже, он мне был рад.

— Дима, что за цирк? Откуда у тебя машина? — Элла Сергеевна засыпала меня вопросами — присутствие старика явно ее смущало.

— Люди ждут, — напомнил я, — мы идем смотреть машину?

— К чему? Я согласна.

— Через час. Всего лишь час — приеду и отвезу вас домой.

Олег Николаевич, вероятно, нервничал — пускал клубы дыма и был чем-то недоволен.

— Вопрос решился положительно, — улыбнулся я, — есть проблемы?

— Это был Шепитько?

— Да, это был Григорий Аркадьевич, вы знакомы?

— А кто его не знает? Григория Аркадьевича в нашем городе знает каждая собака. Купер будет иметь к нему какое-нибудь отношение?

— Ну, как вам сказать…

— А так и скажите — будет?

— Это как-то меняет дело? — удивился я.

— Арсен, — Олег Николаевич, обратился к водителю, — сходи пройдись — недолго, минут пять.

Парень беспрекословно выполнил команду — открыл дверь и направился за угол.

— Почему вы не сказали о Григории Аркадьевиче? — набросился Алик.

— А что я должен быть сказать? Не понимаю, какое он имеет отношение к нашей сделке?

— Неприятностей не хочу — вот какое! Дмитрий Анатольевич, боюсь, я не смогу быть вам полезен.

— То есть?

— Сделка отменяется. И не уговаривайте — не могу и все! Моральный ущерб — пожалуйста. Тысяча вас устроит? Хорошо, две тысячи.

Кажется, я не оценил в полной мере серого кардинала. А как еще его назвать, если Алик с Гороховой шарахается от него, как от прокаженного? Две тысячи! Да он за каждый доллар бьется, как за последний! Они все жадные и алчные, а тут — две тысячи!

— Сделку отменить невозможно, — сказал я тоном, не терпящим возражений, — Григорий Аркадьевич одобрил.

— Правда? Вы меня не обманываете? Он действительно одобрил? Ну и славно.

— Как быть с оформлением машины?

— Никаких проблем, все входит в цену. Мы вам и страховочку организуем, так сказать, подарок от фирмы. Номер желаете особый? Ну там буковки какие, можно по имени вашей дамы. И помните — машина на гарантии. В любое время.

Я был тронут до глубины души. Рыночные отношения имеют свои плюсы.

* * *

Жизнь удивительна и неповторима. Утром я резал бумагу, чтобы сделать «куклу», а вечером сидел в новой машине, которую купил. Я их даже потрогать не успел — передал Олегу Николаевичу. Он был сама любезность — шутил, смеялся, наблюдая, как шелестят зеленые бумажки.

Элла Сергеевна позвонила в начале первого ночи. И опять она была пьяна.

— Дима, я вот о чем подумала…

Знаю, о чем ты подумала, можешь не продолжать — болезнь вернулась. Сейчас я вызову такси и отравлюсь на стоянку. Тридцать минут по объездной и мы за городом. Ты уже дрожишь, адреналин стучится тебе в сердце, ты роешься в сумочке и не находишь. Хватаешь мои сигареты и куришь, куришь, куришь…

Элла Сергеевна, я не принц с далекой планеты, я всего лишь вернул долг. Вернул чужие деньги. А знаешь, кто мне их любезно подарил? Сунул в коробку и забросил на антресоли? Думаю, это твои деньги.

— Дима, ты почему молчишь?

Элла Сергеевна, я не молчу — я уже проехал в мыслях по нашей трассе — она вас еще не утомила? Красный цвет — пора вернуться на прежнее место. Как его звали — Володя? Он не оправдал ваши надежды — молодость спешит, торопится.

— Ты приедешь?

Звучит не как приказ или капризная просьба. Ты желаешь о чем-то сказать? Элла Сергеевна, о чем ты говорила Володе? Ты искала и не находила, злилась на себя за малодушие и обещала впредь не повторять ошибки. Ты умная женщина — от себя не убежишь, не скроешься.

Холодно. Лето ушло, отправилось в иные края, на родину. Осень я не люблю. Осень — подведение итогов. Подводить нечего, нужны факты — скупые события.

Дима спешит — шагает по лужам, не особенно заботясь о последствиях. Если Дима купил Мини Купер, новые башмаки он себе купит без проблем. Дима спешит получить ответ на вопрос — чьи деньги он нашел?

Классная машина, которая досталась за бесценок. Она не может стоить двадцать тысяч. Миллион с лишним, а если быть точней — миллион и сто тысяч рублей. Какой у нас нынче курс? Элла Сергеевна, ты только не торопись с ответом.

А вот и наш малыш. Интересно, кто у тебя был хозяин — женщина или мужчина? А ты как думаешь?

Крохотный Будда — всего лишь копия большого благословения. Я держу его в руках. Прежде он пылился, забытый и покинутый. Его даже хотели выкинуть! Откуда ты пришел? Кто тебя сделал? Кто вселил в тебя дух?

Женщина, — говорю я. — Нет, мужчина. А ты — как думаешь? Я не думаю, — слышу я. Думать — заблуждение. Думают и заблуждаются. Ты — мужчина, но ты и женщина. Инь и янь, ночь и день, свет и тьма — не думай. Закрой глаза и ответ придет. Нужно только захотеть.

Распахивается дверь, и в салон влетает другой мир — она рядом. Где капризы? Где холодный взгляд? Где, наконец, Элла Сергеевна?

— Спешил, — оправдываюсь я и срываю галстук, — когда спешу, вечно путаюсь, вот и галстук повязал.