О.Д.И.Н. (сборник)

– Это уже мои проблемы. Ты давай разводи свою алхимию, а то меня уже совсем ломать начинает, – криво улыбнувшись, ответил я. Меня и вправду начинало скручивать не по-детски, а глаза начинали чесаться и гореть. Если я в ближайшее время я не получу свою дозу, быть мне визжащим «обмороком» в ближайшей психушке. Так что торопить Граната имело большой смысл. Он, взглянув на меня, понял это без лишних слов, и только хмыкнув себе под нос, ушел в соседнюю комнату готовить программу изменений. Я в ожидании его стоял и переминался с ноги на ногу, присесть в лаборатории было решительно негде. Гранат считал, что все эти удобства отвлекают от работы. Вот так я и маялся почти пятнадцать минут, которые казались мне вечностью, пока в не явился Гранат в растрепанном халате. Словно безумный ученый (коим он собственно и был), химик стоял, держа в руках подозрительно обляпанную чем-то красным пробирку, в которой чарующе перекатывалась моя доза. Нет, не так, моя ДОЗА!

– Явись свету мой Метаформ! – вскричал Гранат, вздымая вверх склянку. Он любил пафосные жесты и сейчас, проигнорировав мой жалкий вид, подошел к столу, где залил жидкость, содержащуюся в пробирке, в инъектор. Я, уже еле сдерживая себя, подбежал к нему, вытянув руку, торопливо прошептал: «Быстрее коли». Он, смерив меня отечески-презрительным взглядом, царственным жестом прижал инъектор к локтевому сгибу и нажал на кнопку. Еле слышное шипение возвестило, что ДОЗА попала мне в кровь. Эффект наступил мгновенно и я ощутил, как моя плоть словно проваливается сама в себя. Я был генетической черной дырой, ощущая, как вся моя материя скручивается в ДНК-спирали невероятной плотности. Память всех моих предков, начиная от протоамебы, лилась широким водопадом в мой разум. Я жил миллионы жизней сразу и все это происходило прямо сейчас. Погружаясь все глубже и глубже, я ощущал все то, что переживали те, кто подарил мне мой генокод. Это было и наслаждение от соития, помноженное в тысячу раз, и бесконечность познания нового на протяжении всех поколений, даже ужас и мрак смерти были лишь перерождением в новый облик бытия. Все эти чувства прокатывались через меня волнами, грозя унести в океан беспамятства. Но я держался и продолжал сокращаться в порывах невиданного интеллектуально-материального оргазма. Это продолжалось невероятно долго и бесконечно быстро. Но, наконец, мой разум и тело перестали выдерживать мощный шквал восставшей генетической памяти, и я, расслабившись, позволил своим внутренним предохранителям выключить мой рассудок.