Читаем О девстве и браке. О покаянии две книги полностью

3. Следовательно, (внешнее) положение человека ничуть не является препятствием к его прославлению; не знатность рода, а вера дарует заслуженную награду. Раб ли, свободный ли – мы все составляем во Христе едино: и «каждый получит от Господа по мере добра, которое он сделал» (Ефес. 6:8). Рабство не уменьшает (заслуги) и свобода не увеличивает ея. Обрати внимание, как ни во что ставится временное положение. «Рабом ли ты призван, – говорит (апостол), – не смущайся… Ибо раб, призванный в Господе, есть свободный Господа: равно и призванный свободным есть раб Христов» (1Кор. 7:21–22). Рассмотри, говорю, смысл (слов) апостола. Повидимому, он более возвысил того, кто призван в рабском состоянии, чем того, кто призван из свободнаго состояния. Ибо из раба делается свободным Христа, а из свободнаго – рабом. Но на самом деле, ни одного Он не возвысил, тому и другому Он разделил в одинаковой мере. И действительно, у Христа рабство и свобода равноценны; между заслугами добродетельнаго рабства и свободы нет ни малейшаго различия в заслугах; и нет собственно большаго достоинства, кроме служения Христу. Наконец, Павел – раб Иисуса Христа: и если апостол хвалится этим рабством, то, следовательно, оно славно. Ужели, в самом деле не является величайшей славой нашей то, что мы оценены такой ценою, что искупаемся кровию Господа? Но будем продолжать дальше.

4. И вот, когда гонители принуждали святого Виталия отречься от Христа, а он (вместо того) еще громче начал исповедывать Господа Иисуса Христа, когда они применили к нему все виды пыток, так что на теле его не оставалось ни одного места, свободнаго от ран, тогда он излил молитву ко Господу в следующих словах: «Господи Иисусе Христе, Спасителю мой и Боже мой, повели принять дух мой; ибо я давно уже сгораю желанием принять венец, который показывает мне Твой святый ангелъ». И окончивши молитву, он испустил дух.

5. Святой Агрикола был известен за человека очень мягкаго нрава, так что его любили даже враги. Поэтому они и откладывали его мучение. И эта почтительность со стороны гонителей, соединенная с ненавистью к мученичеству, была (для него) тягостнее всякой жестокости. Наконец, когда Агрикола остался непреклонным, его распяли. Отсюда ясно, что милостивое отношение с их стороны было не выражением благорасположения, а обманом. Казнью раба они хотели устрашить господина. Но Христос обратил это в благодатный (дар): господин последовал примеру своего раба.

6. Даже имена их обоих (как бы нарочито) были приспособлены к мученическому подвигу; оба они, повидимому, самыми наименованиями были обречены на мученичество. Один назывался Виталием как бы (в знак) того, что он презрением к этой жизни думал снискать себе жизнь истинную, вечную. Другой был Агриколой, как бы для того, чтобы сеять добрые плоды духовной благодати и орошать насаждения своих подвигов и всех добродетелей потоком святой крови.

7. А погребены были они на земле иудеев, среди их собственных могил. Иудеи сильно желали принять участие в погребении их вместе с теми рабами, Господина которых они отвергли. Так некогда сказал и Валаам: «да умрет душа моя в душах праведных» (Числ. 23:10); однако, при жизни своей он не приобщался к деяниям тех, среди душ которых он желал умереть. Так и этих, которых гнали при жизни, они стали чествовать по смерти. Также вот и там, как бы отделяя розу от терний, мы разыскивали останки мучеников.

8. Когда извлекались святые останки, нас окружала густая толпа иудеев; присутствовали с радостию и ликованием и члены Церкви (populus Ecclesiae). Видя мучеников, иудеи говорили: «цвети явишася на земле; христиане же говорили: время обрезания приспе» (Песн. 2:12). Уже и «жняй мзду приемлет»(Иоан.

4:36). Другие посеяли, а мы пожинаем плоды мучеников. Иудеи, слушая голоса ликующей Церкви, снова говорили между собой: «глас горлицы слышан в земли нашей» (Песн. 2:12). Посему прекрасно сказано: «день дни отрыгает глагол и нощь нощи возвещает разум» (Псал. 18
:3). «День дни» – христианин христианину, «нощь нощи» – иудей иудею. Словом, иудеи показывали, что они имеют знание о мучениках, но не имеют знания о Слове; т. е. (имеют знание) не согласное с знанием Единаго Благого и Единаго Истиннаго: «Не разумеюще бо Божия правды, и свою правду ищуще поставити, правде Божией не повинушася» (Рим. 10:3).

Глава вторая

9. Итак, принес я вам дары, которые собрал своими руками, именно те победные знаки креста, благодать котораго вы знаете от дел его. (Эту благодать) исповедуют даже сами демоны. Другие пусть собирают золото и серебро и извлекают их из неведомых жил, пусть они собирают драгоценныя связки ожерельев, – все это временное сокровище и часто гибелыюе для обладателей его. Мы же собирали гвозди мученика; и их было далеко не мало благодаря тому обстоятельству, что ран у мученика было больше, чем членов. Когда мы собирали эти гвозди, то мученик как бы восклицал к еврейскому народу: «принеси руку твою и вложи в ребра Моя, и не буди неверен, но верен» (Иоан. 20:27). Мы собираем победную кровь и древо креста.

Перейти на страницу:

Похожие книги

История патристической философии
История патристической философии

Первая встреча философии и христианства представлена известной речью апостола Павла в Ареопаге перед лицом Афинян. В этом есть что–то символичное» с учетом как места» так и тем, затронутых в этой речи: Бог, Промысел о мире и, главное» телесное воскресение. И именно этот последний пункт был способен не допустить любой дальнейший обмен между двумя культурами. Но то» что актуально для первоначального христианства, в равной ли мере имеет силу и для последующих веков? А этим векам и посвящено настоящее исследование. Суть проблемы остается неизменной: до какого предела можно говорить об эллинизации раннего христианства» с одной стороны, и о сохранении особенностей религии» ведущей свое происхождение от иудаизма» с другой? «Дискуссия должна сосредоточиться не на факте эллинизации, а скорее на способе и на мере, сообразно с которыми она себя проявила».Итак, что же видели христианские философы в философии языческой? Об этом говорится в контексте постоянных споров между христианами и язычниками, в ходе которых христиане как защищают собственные подходы, так и ведут полемику с языческим обществом и языческой культурой. Исследование Клаудио Морескини стремится синтезировать шесть веков христианской мысли.

Клаудио Морескини

Православие / Христианство / Религия / Эзотерика