О фантастике и приключениях

В «Гиперболоиде инженера Гарина» (1925) и близкой к нему по содержанию повести «Союз пяти» (1925) А. Толстой продолжает ту же линию социальной научной фантастики, сатирически разоблачая диктатуру капиталистических монополий и сложившийся в условиях буржуазного Запада культ «сильной личности». Сложный и противоречивый образ изобретателя очередной разновидности смертоносных лучей, — ученого-авантюриста Гарина, а также и другие персонажи — миллиардер Роллинг, его возлюбленная Зоя Монроз, шпион Тыклинский, белогвардеец Семенов — обрисованы в нарочито-гротескных, шаржированно-пародийных тонах, что соответствует условным художественным приемам распространенного в те годы детективно-приключенческого романа, с его клочковатой композицией, стремительным развитием действия, частой сменой кадров, обрывающихся в момент наивысшего драматического напряжения.

«Гиперболоид инженера Гарина», как один из первых в нашей литературе образцов социально-фантастического приключенческого романа, породил многочисленное потомство. Ближайшими родичами инженера Гарина являются и герои фантастических романов Сергея Беляева — «Радио-мозг» (1928) и «Истребитель 17-У» (1928). Вторая книга в переработанном и расширенном виде была издана впоследствии под заглавием «Истребитель 2-Z» (1939).

Нагромождение пестрых и слабо мотивированных авантюр, статичные образы-маски, механическое чередование двух параллельных, почти не соприкасающихся сюжетных линий и сама фабула, связанная с изобретением аппарата, превращающего материю в «ничто» (разновидность тех же «лучей смерти») — все это уводит «Истребитель 2-Z» к приключенческо-фантастической литературе двадцатых годов.

Зловещему изобретателю Урландо, очередному претенденту на мировое господство, противопоставлены советские ученые, использующие аналогичное открытие в мирных целях. Все в этом романе донельзя преувеличено: и разрушительная сила аппарата Урландо, и тот же самый фантастический принцип извлечения энергии, помогающий советским ученым выращивать пшеницу за двадцать четыре часа, и гипертрофированно-отрицательные типы, и плакатные положительные герои, не поддающиеся никаким человеческим слабостям, и та необыкновенная легкость, с какой советские торпеды, управляемые по радио, уничтожают грозный «истребитель» Урландо.

Но, несмотря на очевидные художественные недостатки романов С. Беляева, он еще в двадцатых годах с большой политической остротой развивал в научно-фантастическом жанре тему борьбы двух миров, двух социальных систем. В новом варианте «Истребителя», появившемся в самом начале второй мировой войны, автор усилил антифашистскую направленность и патриотическое звучание романа. Хотя эта книга и подверглась в свое время справедливой критике, она пользовалась успехом у юных читателей и безусловно сыграла положительную роль.

Кроме А. Толстого, С. Беляева и упомянутых выше авторов, к тому же направлению социальной фантастики был близок в двадцатых годах и такой талантливый писатель, как С. Т. Григорьев. Его фантастическая повесть «Московские факиры» (1925), выпущенная затем под заглавием «Гибель Британии» (1926), содержит острую социальную сатиру, направленную против господства империалистов, и яркое описание блестящего расцвета науки и техники в «Новой стране», давно уже избавившейся от капиталистического гнета. Научно-фантастическая идея трамплинной электрической дороги обсуждалась в печати учеными-специалистами. Есть в повести и другие интересные мысли (например, биологический метод окаменения: создание мостовых опор колониями корненожек, выделяющих известь).

М. Горький высоко оценил это произведение.

«„Гибель Британии“, — писал он Григорьеву, — весьма понравилась и удивила меня густотою ее насыщенности, ее русской фантастикой и остроумием. Пожалел, что вы не использовали „Геохимию“ В. И. Вернадского, его гипотеза открывает широчайший простор воображению художника».[3]

Таким образом, плодотворная традиция социально-фантастического романа-памфлета была заложена в советской литературе А. Толстым и его ближайшими последователями.

Особенно успешно в области научной фантастики работал в двадцатых и тридцатых годах Александр Беляев. С 1925 по 1941 год им было опубликовано свыше пятидесяти произведений (среди них — более двадцати романов и повестей). Вместе с тем трудно найти другого известного писателя, чье творчество протекало бы в менее благоприятных условиях. До середины тридцатых годов почти каждую новую книгу А. Беляева рецензенты встречали в штыки.

И этому не приходится удивляться, так как рапповская критика и ее вульгарно-социологические подголоски уже после ликвидации РАППа считали научную фантастику вредным жанром.