О, как убийственно мы любим…

Она сидела на полу[24]И груду писем разбирала —И, как остывшую золу,Брала их в руки и бросала.Брала знакомые листыИ чудно так на них глядела,Как души смотрят с высотыНа ими брошенное тело…О, сколько жизни было тут,Невозвратимо пережитой!О, сколько горестных минут,Любви и радости убитой!..Стоял я молча в сторонеИ пасть готов был на колени, —И страшно грустно стало мне,Как от присущей милой тени.

Не позднее апреля 1858

Успокоение[25]

Когда, что звали мы своим,

Навек от нас ушлоИ, как под камнем гробовым,Нам станет тяжело, —Пойдем и бросим беглый взглядТуда, по склону вод,Куда стремглав струи спешат,Куда поток несет.Одна другой наперерывСпешат, бегут струиНа чей-то роковой призыв,Им слышимый вдали…За ними тщетно мы следим —Им не вернуться вспять…Но чем мы долее глядим,Тем легче нам дышать…И слезы брызнули из глаз —И видим мы сквозь слез,Как все, волнуясь и клубясь,Быстрее понеслось…

Душа впадает в забытье,И чувствует она,Что вот уносит и ееВсесильная волна.

15 августа 1855

«Осенней позднею порою…»

Осенней позднею пороюЛюблю я царскосельский сад,Когда он тихой полумглоюКак бы дремотою объят,И белокрылые виденья,На тусклом озера стекле,В какой-то неге онеменьяКоснеют в этой полумгле…И на порфирные ступениЕкатерининских дворцовЛожатся сумрачные тениОктябрьских ранних вечеров —И сад темнеет, как дуброва,

И при звездах из тьмы ночной,Как отблеск славного былого,Выходит купол золотой…

22 октября 1855

На возвратном пути

I

Грустный вид и грустный час —Дальний путь торопит нас…Вот, как призрак гробовой,Месяц встал – и из туманаОсветил безлюдный край…      Путь далек – не унывай…Ах, и в этот самый час,Там, где нет теперь уж нас,Тот же месяц, но живой,Дышит в зеркале Лемана…Чудный вид и чудный край —      Путь далек – не вспоминай…

II

Родной ландшафт… Под дымчатым навесом      Огромной тучи снеговойСинеет даль – с ее угрюмым лесом,      Окутанным осенней мглой…Все голо так – и пусто-необъятно      В однообразии немом…Местами лишь просвечивают пятна      Стоячих вод, покрытых первым льдом.Ни звуков здесь, ни красок, ни движенья —      Жизнь отошла – и, покорясь судьбе,В каком-то забытьи изнеможенья,      Здесь человек лишь снится сам себе.Как свет дневной, его тускнеют взоры,      Не верит он, хоть видел их вчера,Что есть края, где радужные горы      В лазурные глядятся озера…

Конец октября 1859.

По дороге из Кенигсберга в Петербург

Декабрьское утро