О Христе и Церкви

Конечно, вокруг было много соблазнов. Был театр, куда первые христиане могли пойти со своими приятелями, но где они должны были все время сталкиваться, во-первых, с язычеством, во-вторых, со всевозможными непристойностями, которыми славился античный театр. И христианин должен был как-то решать: как не стать полностью аутсайдером и в то же время не раствориться в этой толпе. Очевидно, они умели это решать. Есть статья одного исследователя о том, как жил христианин II-III вв. Он начинает с утра: все вставали рано, потому что электричества не было; как солнце встает, так все и вставали; и дальше начинался быт. Вот первые христиане на молитве, потом они идут на работу, потом у них отдых. Вот игорные дома, кости - все играют в кости! Там люди проигрывали целые состояния. Конечно, все это большой соблазн. Отделиться от друзей? Полностью это невозможно, тем более что с ними связывают, очевидно, и какие-то профессиональные дела. Значит, надо было сохранять свое христианское достоинство, находясь в нед-рах этого мира. Короче, все эти проблемы стояли как тогда, так и теперь.

Первохристиане сумели сохранить свое лицо, не превращаясь в секту, не отделяясь от других, а находя какое-то особое положение. Они были такими людьми, на которых окружающие смотрели если даже с ненавистью, то и с определенной завистью, и в конце концов, хотели быть на них похожими. И это было главной причиной христианизации Римской империи. Потому что вовсе не императоры об этом заботились. У императоров была другая религия. Многие историки полагали, что императоры приняли христианство как наиболее удобное для себя. Нет, была более удобная религия, и вы об этом уже знаете из некоторых книг: была религия митраизма, исключительно популярная религия, она больше подходила для империй, для правительства, вообще для всего. Но митраизм не смог выиграть поединка с христианством.

Этап второй. Начиная с раннего средневековья, христианство распространилось повсюду. Строятся большие церкви, уже не за столом совершается Евхаристия, и литургия уже совершается так, что неизвестно, где там стоит священник, и уже постепенно теряются знакомые слова, потому что они произносятся на языке, который забывает народ. Церковь теряет дух общности. И это приносит ей колоссальные утраты, огромные провалы, превращая средневековье в полосу церковных кризисов.

Находили два выхода из этой ситуации: первый - это создание сект. Действительно, Реформация началась не с Лютера, а со Средних веков. Уже тогда стали появляться последователи Петра Вальдо, Арнольда Брешианского, Виклифа, Савонаролы. Было очень много таких людей, в том числе и в России. Их преследовали, но они создавали секты. Это были люди выдающиеся, иногда мыслящие почти церковно, иногда уклонявшиеся от христианства далеко в сторону. Но, несмотря на весь талант этих героев, многие из которых кончили на костре, как Гус и Савонарола, все-таки в них не дышала полнота Церкви. Они все-таки избрали свой путь, заявили, что он единственный, и все остальное отвергли - модель секты сохранилась.

Был найден средневековый компромиссный вариант: находиться внутри Церкви, но возродить дух экклесии - это были монастыри, монашеские ордена. Люди, которые хотели всерьез быть христианами (общество было внешне христианским, а по существу безобразным), уходили и создавали свои общины. Иногда удачно, иногда неудачно, но каждый раз, когда возникал орден, он становился как бы церковью в Церкви, как говорится, государством в государстве. И это была огромная обновляющая сила. Я не буду входить в исторические детали, напомню только, что было клюнийское движение, были Бернард Клервоский, Франциск Ассизский. Сама Реформация, протестантизм, очень много сделала для того, чтобы вернуть общинность Церкви. Протестантские подразделения создавались как братства. Протестанты создали первые коммуны, христиан-ские коммунистические поселения в США. Протестанты создавали первые братства, где была общность имущества, - они все время над этим работали. Но каждый раз у них это срывалось, потому что они становились "узкими", и в конце концов дух сектантства побеждал. А дух сектантства бесплоден. Возрождать монашеские ордена? Да, это делают, но в современных условиях такое решение - уже устаревшее, оно не может охватить все.