О Христе и Церкви

Но это все преамбула. Теперь - первый пункт. В мироощущении человека дохристианского было два полюса - динамический и статический. На статическом полюсе находились все мировоззрения, очень высокие, очень продуманные, с большой традицией, с высокой интеллектуальной культурой, которые рассматривали наше бытие, в котором мы существуем, как нечто данное раз и навсегда. В любом виде, подчеркиваю: либо это бытие угасает и потом возрождается вновь, как на Востоке, в индийской или же греческой философии; либо оно просто пребывает неподвижно, как в египетских представлениях, - но величайшие умы, от первых жрецов Древнего Востока до философа Аристотеля, этой идеи придерживались. Почему такая идея глубоко укоренилась в человеке? Она соответствует тому, что мы наблюдаем в окружающей нас природе, циклам: зима - лето, восход - закат и т. д.

Вторая точка зрения - мы будем называть ее динамической - родилась не как размышление, не как вывод из некоторых позитивных данных природы или чисто интеллектуальных отвлеченных процессов. Идея динамики родилась из Откровения, разум вовсе ее не подсказал. Нам теперь это кажется немного странным, потому что, когда мы имеем перед собой картины эволюции звезд, эволюции растений, эволюции материи и т.д., нам кажется, что динамизм присущ природе. Но до нашей эры никто об этом не подозревал, даже Аристотель, который стоял буквально рядом - казалось, один шаг ему до эволюционизма, поскольку он всю градацию живых существ просмотрел, - ему и в голову не приходило, что мир - это движение. Мир был статичен. Значит, в Библии учение о мире становящемся было дано как Откровение, то есть то, что внушено Богом через вдохновение, а не дано в виде некоей рефлексии - размышления над фактами, которые человек уже тогда имел в руках. Когда на землю пришел Христос, Он эту идею динамизма усилил вдвойне, поставив идею Царства Божия в центр. Мир идет к свершению, мир идет к полноте, мир идет к тому, что все люди будут сынами Божиими. Царство Божие у Христа символизируется ростом. Смотрите, как Он любил притчи о семени: семя произрастает, поднимается закваска - все это идет куда-то вверх, цель заполняет все. Есть великие религиозные системы, есть великие приближения к Богу. Бог отвечает человеку: да, Я слышу тебя. Но Я тебе говорю еще, что впереди у тебя бесконечная цель, ты еще не достиг того, что Я хочу тебе дать.

Такова основная идея Библии - идея становления, - хотя идей там очень много. Современные философы называют это линейной концепцией развития, идущей вперед и вверх. Секулярным, светским, внерелигиозным детищем этого мировоззрения является учение о прогрессе, возникшее в послеренессансную эпоху. Учение о коммунизме как вариант этой доктрины полагает, что мир должен прийти к светлому будущему. Психологически это совершенно понятно, потому что из поколения в поколение сотни лет наша цивилизация - европейская и русская - воспитывалась на христианских основаниях и поэтому верит в светлое будущее. Между тем наука времен Аристотеля или Платона не имела никаких оснований верить в светлое будущее. И само по себе знание совершенно не обязывает нас верить в то, что все будет хорошо. Напротив, имеется столько аргументов в науке, что мир сгорит, замерзнет, рассыплется в прах или эпидемии уничтожат человечество. Не только нет никаких гарантий светлого будущего, но, напротив, очень многое говорит против него. Тем не менее, эта вера есть. И эта вера - наследие христианства. Философ Лукреций видел мир умирающим. Если кто-нибудь из вас заглядывал в его книгу "О природе вещей", вы помните, что он говорил: мировая осень наступает, мир клонится к закату. Так чувствовали все язычники. И греческий поэт Гесиод в "Трудах и днях" выстраивает свою систему веков: первым был век золотой, а дальше все хуже и хуже, и все приходит к концу, - мысль об угасании мира. "В древности было лучше".

Христианство же говорит о том, что лучшее будет впереди. И это основывается на Священном Писании. Когда Евангелие пришло в античный мир, начался процесс взаимопроникновения. Это не отвлеченность, это, друзья мои, не история. Мы с вами сейчас продолжаем питаться духовно, церковно и интеллектуально продуктами этого взаимопроникновения.