О моя дорогая, моя несравненная леди (СИ)

Опростав стакан и смачно выдохнув, Кирилл целиком отправил в рот пиратскую закуску и старательно разжевал. Сочная апельсиновая сладость соединилась с терпкой сладостью корицы в прекрасный букет: апельсин убрал вязкость корицы, а она, в свою очередь, приглушила его резковатый вкус. И это восхитительное сочетание необычайно мягко обволокло весь его внутренний мир, от кончика языка и до самых глубин, бесследно истребив огненную ромовую жгучесть.

Кирилл уважительно поднял большой палец и Паша присоединился к нему.

Довольный произведённым эффектом, адмирал Эрнесто встал и, пожелав всем "Буэнос ночес", направился к яхте, дремавшей у берега. Он уже скрылся из виду, когда Паша вдруг тоже поднялся и ни слова не говоря, пошел за ним следом. Зачем бы это? рассеянно подумал Кирилл. Договориться об утреннем погружении? Скорее всего...

Он уже хотел окликнуть товарища, но случайно обернувшись к Елене, поймал ее пристальный взгляд.

Весь сегодняшний день она то и дело поглядывала в его сторону, словно собираясь о чем-то спросить. Собираясь, но не решаясь. Кирилл ответил на ее взгляд своим, не менее вопросительным, предлагая не робеть.

-Слушай, я все хотела спросить, - начала она, поняв, что отступать некуда. - А ты к Тане не хотел вернуться? После того как демобилизовался.

-К Тане? - Кирилл задумался на мгновение, а потом пожал плечами. - Хотел, конечно. Я за эти два года столько всего передумал. Вернулся такой...

Паша, отсутствовавший всего пару минут, вернулся к костру и снова сел возле Елены, положив на свободный край скатерти гитару.

-Вернулся я, значит, такой весь из себя... ядреный дембель, с парой далеко не последних орденов, ну и сразу к ней. Так, мол, и так: извини, дорогая, погорячился я тогда! Не подумал! Ну что возьмешь: молодо-зелено! Хочу, мол, тебя видеть, ну и ребенка тоже...

-А она?

-А она послала меня куда подальше! - Кирилл рассмеялся и, взяв гитару, прошелся по струнам. - Я, говорит, давно уже нашла себе хорошего мужика, который и меня и Ирочку любит, а тебя, козла вонючего и урода морального даже видеть не хочу!

Он пожал плечами и тренькнул еще пару раз, широкими, размашистыми движеньями загребая сразу все шесть струн и, слушая как их многоголосый раскат стихает в глубине деки.

-Ну а ты что?

-Ну а я - что? Я за два года привык приказы выполнять беспрекословно. Она послала, я и пошел.

-Далеко?

-Не, не очень. На Университетскую набережную. В Академии восстанавливаться.

-А... - Елена кивнула и замолчала, удовлетворив, видимо, свое любопытство.

Некоторое время над берегом стояла тишина, нарушаемая лишь монотонными гитарными переборами.

-Любишь? - спросил, наконец, Паша.

-Да нет. - покачал головой Кирилл. - Перегорело уже...

-Да я про гитару! - усмехнулся Паша. - Играть любишь?

-Люблю. Научиться, правда, так и не научился, но любить - люблю.

-Хорошо сказано! - Паша требовательно протянул руку и Кирилл передал инструмент.

Оказавшись у него, гитара сразу же преобразилась, зазвучав стройными ладами.

-Капитан наш - любитель этого дела. - пояснил Паша. - Я ее сразу же приметил. Как только на борту оказался.

-Жаль струн всего шесть. - сказала Елена.

-Переживем! - его пальцы летали вверх-вниз.

Тихие переборы плыли над ночным берегом, растворяясь в темноте...

-А Таня-то твоя, в принципе, правильно сделала. - сказал он, помузицировав нескольких минут. - Есть вещи, от которых отказываться нельзя. Это как дар Божий. Если уж дано один раз, храни всю жизнь. Так вот, бывает, найдешь себе по молодости жену, которая примет тебя со всеми твоими армейскими заморочками, станет твоим непробиваемым, железным тылом, будет терпеть бесконечные скитания от одного гарнизона к другому, детей родит, дом держать будет, а потом... потом потеряешь ее, упустишь, ну, в общем, не сможешь удержать. И все... Это ведь даже не смерть. Это - страшнее...

Паша говорил, а сам все играл и играл, прыгая по аккордам. Он метался от одной темы к другой, не в силах найти нужную.

Кирилл слушал и прошлое, свое и... не свое, как тень накрывало его.

Наконец, гитарист поймал нужные лады и, сосредоточившись на них, некоторое время повторял один и тот же мотив.

Кирилл посмотрел на него и почувствовал вдруг, что Паша уже не здесь. Его взгляд ускользнул вдаль. То ли на черную поверхность моря, по которой скользил тонкий серпик Луны. То ли еще дальше.

И тут...

О моя дорогая, моя несравненная леди!

Ледокол мой печален, и штурман мой смотрит на юг,

И представьте себе, что звезда из созвездия Лебедь

Непосредственно в медную форточку смотрит мою...

* *

Непосредственно в эту же форточку ветер влетает,

Называвшийся в разных местах то муссон, то пассат,

Он влетает и с явной усмешкою письма читает,

Не отправленные, потому что пропал адресат.