О монополии Т. Д. Лысенко в биологии

5) Достигнув в 1948 году монопольного положения в биологии, Лысенко продолжил идти по пути полной научной деградации, и этот период может быть охарактеризован наличием сознательной фальсификации данных Лысенко и некоторых работников его школы.

6) Указанные выше качества Лысенко: научно-методическое невежество, самовлюбленность, нетерпимость к какой бы то ни было критике и совершенная нечистоплотность в выборе средств борьбы приводят меня к абсолютному убеждению, что дальнейшее пребывание Лысенко на руководящих постах ничего, кроме вреда, науке и всему нашему народному хозяйству принести не может.

Сохранение же ценного в его прежних предложениях может быть достигнуто лишь в результате тщательнейшей проверки его данных значительной группой работников.

7) Все эти мои выводы основаны на анализе чисто практической деятельности Лысенко, имеющей наибольшее экономическое значение. Его теоретические достижения заслуживают также особого внимания, и анализ их составит предмет последующих глав.

Ульяновск, 21 октября 1953.

Глава 2. О вейсманизме-менделизме-морганизме

Предисловие ко второй главе

Со времени окончания моей первой части настоящей работы (21 октября 1953 года) прошло много времени и за это время произошло немало событий, в значительной степени оправдавших выводы моей статьи. Первая часть касалась почти исключительно практических предложений Лысенко и оставляла в неясности общий баланс этих предложений. В настоящее время этот вопрос можно считать выясненным: в моей работе был пропущен такой существенный дефект практической деятельности Лысенко и его сторонников, как безоговорочная рекомендация травопольной системы, раскрытая в докладе Н. С. Хрущева от 23 февраля 1954 года. Ущерб, нанесенный только этой рекомендацией, настолько велик, что уже сейчас вряд ли может быть сомнение в том, что деятельность Лысенко в целом вредна, а не полезна. Такие «достижения», как шаблонное применение гнездового посева леса и травопольной системы, стерневые посевы злаков, летние посевы люцерны, принесли такие огромные убытки, что если в числе других предложений Лысенко и имеется кое-что ценное, то принесенная польза никак не может перекрыть вреда, причиненного полностью разоблаченными предложениями.

Полный провал произошел и с таким «теоретическим» умением Лысенко, как «новое в учении о биологическом виде», причем как в практической части, так и в «теоретической деятельности» Лысенко выявились совершенно возмутительные подробности деспотизма, травли и запугивания, что правильно позволило профессору Станкову характеризовать все это как прямое глумление над наукой.

Поэтому перед советской биологией и агрономией сейчас намечаются три возможных пути:

— признать, что крупные практические ошибки Лысенко и его «теоретические» заблуждения есть просто головокружение от успехов и, исправив их, мы должны оставить в основном в неприкосновенности все здание мичуринской биологии на уровне 1948 года: сессию ВАСХНИЛа признать положительным этапом в развитии биологии. Так смотрит на дело, например, бывший соратник Лысенко Турбин; этого же, очевидно, придерживаются и все философы, поскольку ни один из них не выступил даже с той умеренной критикой, которую развил Турбин и другие критики «нового в учении о биологическом виде»;

— поскольку сессия ВАСХНИЛа 1948 года проходила под знаком мичуринской биологии и привела к торжеству Лысенко, а это, в свою очередь, имело неисчислимые вредные последствия в теоретическом, практическом, педагогическом и моральном отношении, вернуться полностью к положениям так называемой формальной генетики и отвергнуть мичуринскую биологию в целом;

— третий путь: тщательно разобраться во всех теоретических корнях тех ошибок, к которым привело неограниченное господство Лысенко и постараться сохранить все то ценное, которое имеется в наследстве Мичурина и других ученых, составляющих, по мнению Лысенко, основание советского творческого дарвинизма. При таком разборе неизбежно придется пересмотреть и те философские положения, которыми сейчас оперируют как несомненными.

Этот путь я считаю единственно правильным и это положение и оправдывает необходимость второй части моей работы.