О пользе проклятий

«Что, боишься опять опозориться? — съехидничал голос. — И хочется, а боязно. Надо же, неустрашимый Кантор струсил!»

«Ничего подобного, — возмутился Кантор. — Но не сейчас же. У меня голова болит».

«А может, у тебя еще и месячные? — расхохотался голос. — Голова у него болит, надо же! Как бы там ни было, ты задолжал девушке четыре оргазма. Если не больше».

«Пять, — проворчал Кантор. — Кто ты вообще такой? Какой-то сексуально озабоченный потусторонний голос еще будет мне указывать и считать, что я кому задолжал!»

«Я — это ты, — ответил голос. — Настоящий ты. А ты — это я, только обиженный, озлобленный и разочарованный».

На этом голос успокоился, а Кантор подумал, что у него начинается раздвоение личности, и, наверное, это очень плохо. Самое противное, все началось еще до того, как его стукнули по голове. Неужели правда от фанги? Так ведь не сказать чтобы злоупотреблял…

Потом он вспомнил странный сон. Вернее, не сон, а скорее бред, потому что видел все это, пока лежал без сознания после удара по голове. Как раз в пятницу…

В этот раз Лабиринт имел вид густого южного леса с незнакомыми деревьями и цветами. Водились там яркие птицы, змеи и насекомые устрашающего вида. А еще посреди леса стояла хижина, и на ее пороге сидел старый знакомый, так настойчиво преследовавший Кантора по пятницам.

— Ну, наконец-то, — сказал он, поднимаясь и кланяясь по восточному обычаю. — Я уже думал, что ты сюда никогда не попадешь. Так плохо запоминаешь сны?

— Я бы давно рехнулся, если бы хорошо их помнил, — проворчал Кантор, присаживаясь на траву.

— Тебе так часто снятся кошмары? — уточнил мистик, внимательно изучая собеседника. — Так ведь ты их все равно не забывал.

— Что с этого? — возразил Кантор, тоже разглядывая Шанкара. Он выглядел как обычно — молодой, большеглазый, худощавый, только не в нормальной одежде, а в какой-то скудной набедренной повязке. — А где мы сейчас?

— Ты здесь бываешь часто. Вернее, не совсем здесь, но поблизости. Когда спишь.

— А сейчас я что делаю?

— Лежишь без сознания. Не бойся, ничего страшного, поправишься. Просто тебя хорошенько ударили по голове. Когда очнешься, ничего не будешь помнить. А когда память вернется, вспомнишь и меня. И расскажешь наконец Шеллару, что такое марайя, а то ведь он и сам изведется, и окружающих замучит.

— А как я его увижу?

— Не обязательно лично. Передай кому-нибудь. Элмару, Жаку или своей девушке. Они передадут. Только запомни как следует хоть на этот раз. Марайя — это методика создания фантомов и маскировки путем замены своего изображения иллюзорным изображением окружающей среды. Повтори.

Кантор послушно повторил три раза, после чего не удержался и спросил:

— А зачем ты мне снился? И что ты тут делаешь?

— Давай по порядку, — улыбнулся Шанкар. — Я здесь остался, когда возвращался после общения с одним недоумковатым некромантом, о котором ты знаешь не хуже меня. Из чистого любопытства остался, интересно было посмотреть, что из этого выйдет. Да и надоело мне там, где я был. Скучно, противно, да еще и больно бывает… Все равно мне скоро на новое перерождение, вернуться всегда успею. Мне там недолго осталось. Вот я тут и сижу. А зачем я тебе снился? Просто хотел, чтобы ты передал Шеллару, что такое марайя. Может, он все-таки придумает, как извести этого дракона. Я еще не отдал ему должок.

— Королю? — не понял Кантор.

— Дракону. Он ведь меня убил, этот подлец, и я на него до сих пор за это рассержен. Ты разве не знал?

— Нет. Слышал, что соратники Элмара погибли, но не знал, как это произошло. Этель тоже?..

— Нет, Этель как раз не пострадала, живет себе в своей башне, что-то исследует.

— И почему бы тебе было ей не присниться?

— Потому что классические маги сюда не попадают. Странное место, даже я о нем не слышал, а таких вещей, о которых я не слышал, крайне мало в природе. Ты-то откуда о нем знаешь?

— О Лабиринте? Отец рассказал.

— Ах вот оно что… Да, загадочным человеком был твой отец…

— Ты не знаешь, куда он делся?

— Что ж я, по-твоему, бог?

— Нет, просто подумал, что мертвые могут знать намного больше, чем живые…

— Ну что ты, мы знаем столько же, сколько и при жизни. А твой отец пропал уже давно. Еще что-то спросишь? Живые обожают задавать вопросы, я сам таким был.

— Скажи, — тут же спросил Кантор, — там, после смерти действительно что-то есть?

— У кого как, — пожал плечами Шанкар. — У меня есть. Вот проведу положенный срок в царстве мертвых и потом смогу родиться снова. В других учениях все иначе.

— И ты снова будешь мистиком?

— А вот этого я не знаю. Вряд ли удастся опять родиться человеком. В последней жизни я здорово отяготил свою карму убийствами, пока болтался по свету с Элмаром… А если ты хочешь узнать, что будет после смерти лично с тобой, то этого никто не скажет. В свое время сам узнаешь.

— А будущее ты видишь?

— Иногда. Но я тебе ничего не скажу.

— Что с Ольгой будет?

— Это от тебя зависит.

— От меня? А что я должен сделать? И что с этим проклятием недоделанным? Ты знаешь?