О психологии западных и восточных религий (сборник)

864 Поскольку нет заранее предопределенного пути к спасению, протестант готов принять чуть ли не всякую систему, которая обещает успех. Ему приходится самому делать все то, что ранее исполняла церковь в качестве посредника, однако он ведать не ведает, как все делается. При серьезном отношении к религии он вынужден предпринимать чрезвычайные усилия к обретению веры, поскольку протестантская доктрина ставит веру исключительно высоко. Но вера есть харизма, дар благодати, а вовсе не метод. Протестанты настолько лишены метода, что многие из них глубоко интересуются, скажем, чисто католическими духовными упражнениями Игнатия Лойолы. Что бы протестант ни делал, более всего угнетает его противоречие между религиозной доктриной и научной истиной. Конфликт веры и знания вышел далеко за пределы протестантизма — и даже католицизма. Этот конфликт обусловлен историческим расколом в европейском сознании. С точки зрения психологии, данный конфликт напрочь лишился бы оснований в отсутствие естественной психологической потребности верить — и в отсутствие неестественной веры в силу науки. Вполне можно вообразить такое состояние умов, когда мы просто знаем и одновременно верим в то, что кажется нам по тем или иным причинам возможным. Для конфликта между верой и знанием на самом деле нет никаких предпосылок, обе стороны равно необходимы человеку, ибо по отдельности недостаточно ни только знания, ни только веры.

865 Поэтому, когда «религиозный» метод притворяется в то же время методом «научным», можно быть уверенным, что он найдет на Западе теплый прием. Йога целиком отвечает этим чаяниям. Помимо притягательности всего нового и очарования полупонятного, есть немало иных причин появления у нее многочисленных поклонников. Прежде всего, она не только открывает перед человеком долгожданный путь к спасению, но и предлагает непревзойденную по глубине философию. Еще йога обещает возможность получать контролируемый опыт, тем самым удовлетворяя стремление ученого к «фактам». Более того, глубокомысленность йоги, ее почтенный возраст, широта учения и метода, что охватывают все стороны жизни, сулят неслыханные перспективы, о чем не устают напоминать проповедники этого движения.

866 Я не стану рассуждать о том, что значит йога для Индии, поскольку не могу судить о чем бы то ни было, не обладая личным опытом. Зато я могу сказать кое-что о ее значении для Запада. Отсутствие духовной ориентации граничит у нас с психической анархией, поэтому любая религиозная или философская практика равнозначна установлению психологической дисциплины; иными словами, это способ психической гигиены. Многие сугубо физические процедуры йоги представляют собой и средства физиологической гигиены, намного превосходящие обычную гимнастику или дыхательные упражнения, так как йога не просто механистична и научна, она наполнена философским содержанием. Тренируя различные части тела, йога как бы объединяет их в единое целое, подключает к сознанию и духу, что совершенно ясно следует, к примеру, из упражнений пранаямы, где прана — это и дыхание, и универсальная динамика космоса. Если любое деяние человека предстает одновременно событием космическим, то телесное возвышение (иннервация) сочетается с возвышением духа (всеобщая идея), из чего рождается жизненное целое. Его никогда не добиться никакой «психотехникой», даже самой что ни на есть научной. Практика йоги немыслима — и бесполезна, по сути, — без тех идей, на которые она опирается. В ней удивительно совершенным образом сливаются вместе физическое и духовное.