О счастье физической любви: как обогатить свою сексуальную жизнь

Мне кажется, что “фонтаны” никак не связаны с техникой, они зависят только от сильнейшей эмоции [33] в момент, когда я погружаюсь в нее. Все заключается в почти обезличенном наслаждении. Я забываю о себе, происходит единение, когда границы тел, личности теряют очертания, если не исчезают совсем. Чувство полного раскрытия. В глубине души я спрашиваю себя, имеет ли это излияние прямую связь с оргазмом, который в привычном определении заставляет думать о коротком замыкании, о пике, о концентрации энергии, а не о полном растворении в мире, которое ощущаю, которое ищу. Ибо, отведав это, все остальное мне кажется безвкусным. […] Думаю, единственным способом столкнуться с этим явлением есть полное забвение, безграничный уход. Я не говорю о духовном характере такого типа акта, почти мистического, когда превосходишь самого себя, взрываешь границы, погружаешься в небытие».

Еще одна женщина дает свидетельство, тем более интересное, что она писала о нем по прошествии некоторого времени.

«Мне шестьдесят два года (письмо датировано июлем 1984 г.). Единственный ребенок пожилой пары, я была воспитана в полном незнании всего, что относится к плотской жизни. И когда вышла замуж, будучи девственницей в двадцать два года, то, скажем, имея “хороший темперамент”, находила физическую любовь приятной, но не более. А мой муж очень любил это. […] В пятьдесят лет (выглядела я на сорок) я встретила тридцатилетнего холостяка. Наша связь продолжалась шесть лет со страстью, которая не оставила после себя (кроме печали расставания) никакой горечи. Я пережила прекрасную осень… [34] Именно с этим мужчиной я почти всегда имела сильнейшие излияния. Если мы занимались любовью три, четыре или пять раз подряд, у меня было столько же излияний. Я находила это странным и никогда никому [35] об этом не говорила. Я даже не знала, что такое может случаться с другими женщинами.

Но знаю одно, это несказанное наслаждение (более прекрасное, чем просто «оргазм») есть нечто практически не поддающееся объяснению.

Вы словно попадаете на небо, забыв о времени и месте. Вы в световых годах от Земли или на пустынном пляже тончайшего песка, в полном забвении. […] И впервые я доставляла столько наслаждения своему партнеру. […] А не одному из тех, кого интересует лишь собственное удовольствие и установление подвигов ради подтверждения своего мужского “я”».

Как справедливо! Как мужчины переживают такой сексуальный опыт? Те, кто мне писал, конечно, были ярыми поклонниками «фонтанов»! И очевидно, очень внимательными любовниками.

«Мне сорок четыре года (письмо также датировано 1984 г.), и мой сексуальный опыт – надо называть вещи своими именами – должен быть выше среднего. Я говорю о количестве партнерш. Я встретил трех женщин, которые так выражали завершение своего оргазма, но я никогда никому не говорил об этом, даже этим женщинам. […] Для юноши, которому в 1957 году исполнилось восемнадцать лет, все было в новинку; его ни о чем не предупреждали; и не будь у него сестры, женское лоно не осталось бы далеким воспоминанием о небольшой вертикальной линии, милой и странной, там, где сходятся бедра. Иными словами, возможные излияния (о них у меня сохранились смутные воспоминания) должны были ни меньше ни больше происходить в совершенно неведомом поле любви, каким является женское тело. […] Во второй раз, когда – хочешь этого или нет – начинаешь сравнивать ощущения от подобных излияний, это вызывало удивление. Скажу для краткости, что пережил это с необычайной нежностью.

Царапины на спине, мощные спазмы, глубокий хрип, могущий сравниться с криком животных, укрепляли меня в мысли, что я вывел эту женщину на вершину ее самой, на точку потери сознания, которую ей никогда не удастся забыть (конечно, я считал себя первым, кто открыл ей это пространство). Эта излившаяся жидкость рождала во мне чувство, далекое от мачизма. Это хорошо, это хорошо… повторял я себе и ощущал, как тоже “таю” в этом явлении, которое видел, решусь так сказать, в качестве возобновляемой наготы [36] , вторичной наготы. Она осмеливалась даже на это! Таковы были мои чувства, и я испытывал признательность за подобное доверие, даже совершенно бессознательное, которым она меня одарила.

Уточню, это казалось мне важным, даже если опровергалось другими свидетельствами, что такой опыт общения с «женщинами-фонтанами» состоялся только с теми женщинами, которые довольно продолжительное время проживали со мной. И никогда не бывало излияний во время эфемерных встреч в конце ночи, когда все быстро заканчивалось и оставалось сказать спасибо».

Та же эмоция, та же нежность в письме, которое прислал мне Орландо де Рюддер:

«Некоторые были “фонтанами”, другие нет. Говорю о них, поскольку их любил, и взгляд их был любящим, тело их было таким или иным, не говорю уж об интонациях их голоса, цвете кожи, простой и глупой очевидности, что мое желание обладать ими походило на предательство.