О счастье физической любви: как обогатить свою сексуальную жизнь

Благодаря гипнотическому трансу Каролина обрела не воспоминания, а вновь переживает кусочек детства, сопровождавшийся многочисленными ощущениями и эмоциями из той эпохи.

Движение вспять по возрасту помогает ей вновь обрести благоприятное присутствие деда. После окончания этого сеанса она уже не ощущает себя столь покинутой, а потому испытывает меньше страха, когда вступает в связь с мужчиной.

Я отметила исключительную точность описания Каролины, чтобы показать, с какой живостью и свежестью возвращаются некоторые воспоминания. Как портмоне, появляются и руки деда со всеми мелкими деталями, а одновременно живое ощущение его нежности.

Действительно ли воспоминания Каролины относятся к подлинным событиям? Нет, не совсем! Как сновидение трансформирует и включает в свой сценарий воспоминания последнего дня и дней прошедших, воспоминания, обретенные во время гипнотического сеанса, являются обычно суммой опыта разных возрастов и разных регистров. В случае Каролины руки деда и портмоне аутентичны, а кафе – подсознательное творение, модель которого явилась из юности. Поскольку целью сеанса было развитие подсознательных ресурсов, вопрос аутентичности уже не имеет значения.

Совершенно по-иному дело обстоит с жертвами насилия над детьми – сексуального или нет, – когда с помощью гипноза идет поиск воспоминаний о травме. Я не могу дать ответа на этот вопрос, если только подсознание пациента не решит разблокировать замки памяти. Когда они действительно готовы встретиться с прошлым, некоторые люди на самом деле переживают эти эпизоды во всей своей полноте.

Практика привела меня к констатации того факта, что некоторый психологический комфорт – к примеру, гармоничная жизнь пары – необходим для того, чтобы человек встретился со своими детскими страданиями. Похоже, пока эти условия поддержки не соединены, подсознание крепко удерживает то, что подавлено. А потому нет смысла ускорять процесс воспоминания.

Работа по развитию ресурсов очень полезна среди прочих и при лечении депрессии и расстройств сексуальности и состоит в основном в том, чтобы отыскать в прошлом пациента некоторые существующие ресурсы, которые следует развить.

Что такое ресурс? Это положительный опыт, обычно из детства, полученный от человека, который не обязательно является родственником. Это могут быть другие дети или взрослые, не относящиеся к семье. Некоторые люди с крайне тяжелым детством не обретают никакого положительного опыта до конца подросткового периода или даже взрослого возраста. Воспоминания детства обычно оставляют наиболее стойкий след в подсознании. Видение мира каждым из нас по большей части зависит от существования этих ресурсов. Развитие ресурсов есть работа по ремонту эмоциональных ран, полученных пациентом в детстве. Она позволяет провести реструктуризацию на подсознательном уровне. Движение вспять по возрасту позволяет интенсивно пережить некоторые моменты радости, даже счастья, какие были у пациента. Благодаря гипнотическому трансу создаются новые ресурсы: они высвобождаются и могут быть использованы каждый раз, когда человек в них нуждается.

Жан-Люк страдает депрессией с ранних лет. (Надо знать, что депрессия может поразить даже очень маленьких детей.) Отец покинул их с матерью, когда мальчик был очень мал. Вынужденная пойти работать, мать оставляла его на попечении своей тетки, довольно суровой женщины, которая держала кафе в шахтерском городке. Жан-Люк провел в нем свое детство, находясь большую часть времени в одиночестве в квартире над кафе. Он вспоминает, что очень мало играл и не имел друзей.

Единственными светлыми моментами в его печальной жизни были новогодние праздники. Счастливый момент, о котором он вспоминает, относился к украшению елки. Во время гипнотического транса Жан-Люк с детским восхищением находил гирлянды, шары и свечки. На его глазах слезы. К концу сеанса у него возникло ощущение, что у него на коленях подарок, а потом возникло удивительное ощущение золотого порошка, осыпающего его голову и плечи. Лицо Жан-Люка светилось радостью.

Этот старый ресурс, новогодний праздник, актуализированный и развитый во время движения вспять по возрасту, очень быстро помог Жан-Люку выйти из состояния хронической депрессии. Мой голос, который лишь его вел и сопровождал в подготовке воображаемого праздника, имел великую эмоциональную силу. Он физически ощутил, что я ему делаю подарок, и этот первый гипнотический опыт сделал свое дело! Словно он впервые с детства (а не в жизни) ощутил себя не одиноким. С этого момента видение мира стало более теплым и как бы материнским, наложившись на подсознательный климат покинутости, ощущавшейся все детство и ставшей основой депрессии.

Подход Эриксона основывается на принципе, что, если невозможно изменить прошлое, мы способны, напротив, значительно изменить ощущение, сложившееся у нас о прошлом.

Травматическая история некоторых пациентов иногда настолько ужасна, что привычная техника развития ресурсов не может быть использована. Действительно, у некоторых из них в окружении в детстве и отрочестве не было ни одного человека, помогавшего им взрослеть. Ни одна рука не протянулась к ним или это случалось настолько редко, что такой беглый опыт трудно считать ресурсами для настоящего и будущего. Этим людям крайне трудно отыскать воспоминание о простом приятном состоянии в своем прошлом.

В случаях траура или сильнейшей эмоциональной бедности гипноз может стать «магической» операцией, состоящей в переносе в прошлое этого запоздалого ресурса, каким является встреча пациента с терапевтом. В Человеке февраля Эриксон и Росси (его сотрудник) рассказывают о переносе такого рода.

Следовало излечить крайне депрессивную девушку, носившую траур по отцу, умершему в ее детстве. В рамках глубокого движения вспять по возрасту Эриксон создал вместе с пациенткой персонаж, который она назвала «человек февраля». Этот «мужчина февраля» был одновременно терапевтом и скончавшимся отцом. Он стал навещать молодую женщину в каждую из годовщин, происходящих в феврале.

«Сам объект (девушка) решил, что визиты будут проходить в феврале (в день ее рождения), и именно объект назвал Эриксону личность человека февраля», – пишет Росси. «Человек февраля», на мой взгляд, настоящий терапевтический шедевр, ибо это творение использует гипноз самым эффективным и изобретательным способом. Речь идет о создании тончайшей конструкции эмоциональной поддержки, которую пациентка проверяет во время встречи со своим врачом, поддержки, которая великолепным образом будет перенесена в подсознание и развита там, где пациентке она была наиболее нужна, а именно в детстве.

Важно отметить, что эта конструкция создается совместно. Пациентка сама назначает дату встречи с «человеком февраля» в прошлом. Во время совместного творения оригинального терапевтического решения врач только разрабатывает предложение, подсказанное подсознанием пациента.

Перенос ресурсов есть конструкция новой реальности, «стабильной гипнотической реальности, которая станет основой отношения к жизни», пишут Эриксон и Росси. Росси добавляет в связи с лечением этой девушки, что «человек февраля» стал отныне частью ее памяти. Речь идет о создании у пациентки и вместе с ней новых воспоминаний, которые добавляются к прежним: «Счастливые воспоминания, которые вы даете объекту в виде “человека февраля”, являются теплыми и поддержат ее […]. Эти воспоминания станут основой будущей самооценки и поднимут ее веру в себя при воспитании своих детей».

В лечении расстройств сексуальности, связанных с травмами, мне случалось предлагать помощь для сопровождения пациента в особо опасные зоны его прошлого и оказывать ему поддержку, которой у него, конечно, не оказалось в момент происходящего.

«Белый поезд» – история столкновения с насильником. Сведение счетов, которое не может состояться в реальности по разным причинам, создано моей пациенткой Кариной в рамках движения вспять по возрасту. Карину изнасиловали в пятнадцать лет. После этого она впала в депрессию, и у нее крайне трудные взаимоотношения (особенно сексуальные) с мужчинами.

Движение вспять по возрасту во время гипнотического транса начинается с прихода на воображаемый вокзал, выбора поезда и посадки в него. Поезд отправляется, и пациент видит, как в окне, словно пейзаж, мелькают годы, возвращая его к юности или детству в зависимости от случая.

В тот день Карина выбрала белый поезд, как она сама. Она действительно одета в белое, символ чистоты и даже очищения, ибо отправляется на операцию ретроспективного восстановления справедливости. Я предложила сопровождать ее, и она взяла меня в свой белый поезд.

Она оказалась в темной комнате, похожей на ту, где произошло изнасилование. Я нахожусь здесь же, чуть сзади. Насильник из прошлого приближается. Карина очень боится и начинает плакать, но недолго, ибо она бросает его в черную дыру. Она говорит, что он тянет руку, прося о помощи, но она дает ему утонуть в этой черной дыре, которая похожа, говорит она, на межзвездную пустоту. На самом деле речь идет об очень точном представлении физического состояния, в котором она находилась в связи с изнасилованием.

Она мне доверила роль поддержки и пассивного свидетеля, ибо ей не надо никакой помощи во время подсознательного столкновения, мизансцену которого она сотворила сама.

«Вы должны знать, что ни ваши дела, ни ваши слова пациент не воспринимает, он понимает лишь то, что делает сам», – писал Эриксон [48] .

Я предлагаю ей после этого «акта восстановления справедливости» вновь сесть в белый поезд. Тогда она решает отправиться на берег моря и изобретает для себя чудесную бухту, где обменивается целомудренными поцелуями с женихом и наслаждается лаской солнца. Она пересказывает мне все подробности, ибо я видеть не могу: во время этой романтической сцены она оставила меня в белом поезде.

Мое вмешательство заключалось только в том, что я велела ей забыть о содержании этого сеанса гипноза. Может показаться удивительным, что мы хотим, чтобы пациент забыл о столь позитивном опыте. Объект подсознательных конструкций есть создание новой внутренней реальности, на которую пациент может опираться в необходимых случаях. Но память, которая защищает сознание от слишком тяжких воспоминаний, подавляя их, сохраняет все их могущество, а значит, и вредоносность. По моему опыту, подавленные события, которые похоронены в подсознании, остаются «сверхмогучими», ибо не были «истерты» многочисленными воспоминаниями.

Поэтому, заставляя пациента забыть содержание сеанса, надо сделать только что созданную новую реальность сверхмогучей. Благодаря этой терапевтической манипуляции объект лучше интегрирует новые знания, полученные во время гипнотического транса.

Теперь посмотрим, в чем гипноз является лечением, прекрасно подходящим для сексуальных расстройств, в особенности первого из них, а именно фригидности. Настаиваю на том, что нет фригидности – клиторной или вагинальной, – которая не была бы вызвана сексуальной драмой в детстве или в более позднем возрасте, за исключением редких проблем анатомического или физиологического порядка. Лечение начинается с поиска травмы, нанесшей вред и иногда подавленной. Отыскание этих исторических событий составляет первый этап лечения, который редко позволяет изменить отношение пациентки к своей сексуальности.

Чтобы рассказы о последующих гипнотических сеансах лечения не показались «актами магии», напомню этапы лечения жертв сексуального насилия [49] . Самая болезненная часть работы – установление первоначального осознания, касающегося серьезности фактов, сообщничества и поддержки семейного окружения, проявления гнева по отношению к насильнику и т. д. Зачастую требуется первоначальное лечение симптомов депрессии. Встреча с партнером или партнершей пациентов всегда желательна. Если жертве насилия, явившейся на консультацию, еще нет двадцати восьми лет, всегда должен рассматриваться вопрос об обращении в органы юстиции.

Сеансы гипноза, связанные с проблемами сексуальности, обычно являются завершением и заключением довольно долгой работы по выявлению травмы. Они готовятся задолго и ожидаются пациентами. У женщин, жертв таких травм, обычно плохое мнение о своем теле, которое они считают грязным, замаранным, даже чудовищным. У некоторых возникает необоримое желание мыться по нескольку раз в день, что вызывает раздражение кожи. Они иногда плохо знают собственную анатомию. У них зачастую немного бредовый образ своих детородных органов. Одна из них, к примеру, нарисовала в моем блокноте свое влагалище в виде трубы, открытой с обеих сторон. Оно не было соединено с маткой, ибо она считала себя неспособной зачать ребенка, а потому не осознавала, что в ее теле есть орган размножения.

Некоторые из этих женщин характеризуются симптомом сексуального бродяжничества, иными словами, часто меняют партнеров в тщетной надежде получить эмоциональную поддержку.

Женщины, получившие сексуальную травму, сознают они это или нет, обычно создают в подсознании отвратительный образ сексуальной жизни и даже мужчин. Их видение мира в этом плане обусловлено прошлым, формируя у них ощущение грязи, унижения, страха, которые вызывают отвращение и панику при взаимоотношениях с другими мужчинами.

Гипноз позволяет изменить столь драматическое видение мира. Речь идет о переключении так называемой эмоциональной иерархии пациентки, чтобы некоторые постоянно присутствующие чувства, такие как страх и стыд, уступили место гневу или нежности в зависимости от конкретного случая. Почти систематически жертвы насилия стыдятся насильника, и им зачастую трудно испытать по отношению к ним законный гнев.

Движение вспять по возрасту особо помогает перебросить подсознательный мостик между положительной частью прошлого, той, что предшествовала травме, и более поздним положительным опытом пациентки, даже если та еще ограничивает себя во встрече с терапевтом.

Помочь пациентке стать девочкой, какой она была, есть первая цель для восстановления ее контакта с чувственностью ребенка, которая не смогла развиться во взрослую сексуальность из-за травмы. Чувственность детства обычно выражается в игре с остальными детьми, в отношениях с животными или природой.

Жанне тридцать два года [50] . Ей хочется стать матерью, муж тоже желает ребенка. У них редкие плотские отношения, ей они никогда не доставляли удовольствия. Жанну почти ежедневно содомизировал один из ее двоюродных братьев, когда ей было от пяти до восьми лет. Он был на двенадцать лет старше и половозрелым юношей, а она еще зрелости не достигла.

Во время движения вспять по возрасту Жанна остановилась на времени, предшествовавшем насилию. Ей четыре года. Я предлагаю ей отыскать приятное и теплое воспоминание об этом периоде. Она вспоминает, что несколько месяцев у нее был щенок спаниеля. Хотя это воспоминание также связано со страданием, потому что ее мать не успела вакцинировать щенка и он умер.

Но у нее нет более раннего ресурса. Поэтому я прошу ее вновь испытать ощущения, охватывавшие ее, когда она ласкала щенка. «Это мягко, это тепло… шерсть!» – произносит она голосом счастливого ребенка. Я направляю ее к старому опыту здоровых ощущений. Она долго переживает эти столь приятные мгновения.

– Когда вспоминаешь действительно что-то приятное, можно забыть… эти отвратительные вещи, – говорю я ей, комментируя выражение отвращения, появившееся на ее лице, когда воспоминания о сексуальном насилии наложились на нежные игры со щенком.

– Да, это именно то! Отвратительные! – произносит Жанна с лучащейся улыбкой. Она явно довольна, что ее наконец поняли. Жанна находится в глубоком трансе. Первое время она задерживается на мысли «отвратительности», словно ее подсознание исследует его со всех сторон перед тем, как забыть в ответ на сделанное мной предложение, кажущееся мне крайне важным в более общем плане лечения детского травматизма: «Когда однажды по-настоящему вспомнишь об этом, можно забывать».

Речь не идет о том, чтобы Жанна подавила воспоминание о своей ужасной истории. Надо, чтобы оно перестало занимать первое место в ее душе, а также в ее сексуальной жизни. Чувственный опыт со щенком, возвращенный и развитый во время сеанса гипноза, будет отныне ассоциироваться с сексуальностью в любовном контексте ее супружества. Жест поглаживания шерсти… мужчины будет отныне связан с ощущением нежности и мягкости.

Воображаемый мостик, переброшенный между двумя чувственными опытами, далекими по времени, обеспечивает двойное воздействие: во-первых, травма как бы заключена в скобки, что снижает ее силу, кроме того, устраняется граница, даже пропасть между нежностью и сексуальностью, а граница эта часто наблюдается у вагинально фригидных женщин. Большинство пациенток, приходящих на консультацию с этой проблемой, говорят, что они боятся момента проникновения, когда оно всегда переживалось как взлом, насильственное изменение эмоционального регистра. Очень часто момент проникновения ощущается как трудновыполнимое «преодоление», как «граница», которую надо пересечь. Взаимоотношения, которые до этого момента были относительно нежными и чувственными, часто сопряжены с насилием при неподконтрольном усилении сердечного ритма и движений, а те в некоторых случаях могут стать как бы дикими, иными словами, не поддающимися контролю, а потому болезненными. Наблюдается конкретное изменение эмоциональной территории, излом связи. Из любовного обмена связь переходит в более или менее одинокое обладание в ритме, который не зависит от партнера.

Жанна вернулась через два месяца после этого сеанса, ибо уезжала в отпуск вместе с мужем. «Райские» каникулы, после которых, как она мне сказала, все чаще задумывается о ребенке. Она быстро завершила лечение, а через полтора года прислала извещение о родах.

После такого типа гипнотического сеанса сексуальность пациентки постепенно увязывается со взрослым любовным контекстом, благодаря созданию воображаемого мостика между редкими моментами чувственности и нежности, пережитыми в детстве. До сих пор неведомое чувство безопасности может уже появляться во время физической любви.

Такое новое видение мира постепенно отводит на задний план подсознательное уравнение «сексуальность = насилию», которое доминировало до сих пор.

Другой опыт лечения фригидности касается Марины, тридцати лет, чей симптом связан с сексуальной агрессией со стороны одного из дядьев, когда она была подростком. Во время движения вспять по возрасту Марине четыре года. Она сообщает мне, что проводила долгие часы, играя в шарики с сестрой, и это была ее любимая игра.

Я предлагаю ей возобновить игру с шарами большего размера. Марина улыбается, она в трансе поняла сексуальное значение выражения «отправиться на поиски более крупных шаров для игры».

И она играет с сестрой в саду дома их детства, она чувствует себя в безопасности. Я настаиваю на контексте защищенности и удовольствия от игры. Потом спрашиваю ее, знает ли она, как делают детей. Она не знает. Ей всего лишь четыре года. «Играя в шары!» – сообщаю я ей.

«Ах! Я думала, это порочно [делать детей]!» – отвечает она с удивленным видом. Я объясняю, что нет, когда существует любовь, когда дети являются плодами любви, когда ее папа и ее мама (я усиливаю движение вспять по времени) делали их в любви, ее и ее младшую сестру, и что они вовсе не порочные люди.

Самое интересное в этом коротком диалоге то, что он показывает, как гипнотический транс позволяет понизить непроницаемость барьеров сознания, которые мешают интеграции новых знаний.

Если бы я сказала Марине вне гипнотического транса, что дети есть плод любви, а не отвратительного акта, который ее дядя навязал ей в прошлом, мои слова не имели бы никакого воздействия. А в движении вспять по времени она восклицает: «Ах! Я думала, это порочно [делать детей]!» У нее детское выражение, а подразумевающееся удивление указывает, что она готова узнавать новые вещи, касающиеся сексуальной жизни, и ей даже любопытна моя точка зрения, которую она тут же усваивает.

«Транс есть инструмент манипуляции ресурсами» [51] , – пишет Жан Годен. В следующем примере речь пойдет о лечении иного симптома: вагинизма [52] . Здесь я привлекла дополнительный ресурс пациентки, ее жениха.

Надя тщетно роется в памяти, она не находит ни единого мгновения удовольствия в детстве. Она действительно была счастлива только у тетки, которая приютила ее на один год, когда ей было десять лет и она ходила в школу. Не только потому, что эта, не имевшая детей женщина относилась к ней с любовью, а потому что Надя благодаря ей сумела на год уйти от отца-насильника, на чьи действия она тогда не могла пожаловаться. (Как во всех указанных случаях, Наде слишком много лет, чтобы подать жалобу на насильника.)