О себе (сборник)

Она. Я никогда не умела подчиняться… У собаки есть хозяин, у волка есть Бог! Ха-ха-ха! Я — остаюсь.

Голос. Уходи, старуха, подобру-поздорову!

Она. Ни за что! Мне тут нравится: деревья, рояль — я так соскучилась по музыке! Я — остаюсь.

Голос. Ох, как я сейчас буду страшен!

Она. Ох, как мне хочется это увидеть!

Голос (оглушительно). Учти, я — сумасшедший!

Она. Тоже, напугал! Все мои мужья называли меня «сумасшедшей»… Значит, нас здесь будет двое — сумасшедших!

Голос. Учти, я — по правде… Я — эпилептик. Как все гении. Как Достоевский Федя. Я так задрожу, я такую конвульсию выдам!

Она. Ну и дрожите! На здоровье! Тоже — событие! Надо спокойней относиться к таким вещам. Например, Август Стриндберг… это великий драматург… весьма бытово относился к этим делам. Он вежливо говорил своим гостям: «Простите, господа, я вас покидаю, у меня в два — конвульсия…» Ха-ха-ха!

Голос. Он был их эпилептик, а я — наш… Если я задрожу — я тебя в клочья разнесу!

Она. Не знаю, не знаю… Пока вы только угрожаете — а дел никаких!

Голос. Ну что ж… Я покажу сейчас — как я гоню из моей комнаты… Тебя обслужить по первому разряду, старуха?

Она.

Уж пожалуйста, в самом полном объеме, уж вы постарайтесь! Напоминаю: смертью вы меня уже путали, сумасшествием — тоже.

Голос. Ничего, у меня есть кое-что в запасе. Итак, я начинаю говорить правду…

Она. Очень интересно. Например?

Голос. Например: что это, старая карга, нарумянилась, платье новое надела — небось на свиданку со смертью собралась? (Хохочет.) Как?

Она. Ну просто «кайф», как вы говорите!

Голос. А со старичками я еще «кайфовей». Ишь, говорю, старый хрен, мне санитарка все про тебя донесла. Как ты больным притворялся и довести попросил, а сам ее за плечики все норовил ухватить! Я тебя насквозь вижу, сексуальный маньяк! Хо-хо-хо!

Она. Здорово вы научились оскорблять людей. Но знаете, я работала в театре, и я знавала таких мастеров этого дела — теперь мою шкуру кочергой не оцарапать!

Голос (вдруг свистит. Потом орет через мегафон, оглушительный вопль). Громи старуху! Громи-и-и! Ату ее! Ату!

Она. Как?.. И это — все?

Голос (сконфуженно ). Нет, есть еще секретное оружие — мат. Я мат очень люблю — он речь сокращает! Скажу сейчас одно слово — на три веселые буквы…

Она

(сухо). Не успеете! (Идет в угол.)

Голос. Ты что?.. Ты куда?..

Она (нежно). Здесь хлорка в углу стоит… Санитарка-курица ее оставила… (Остановилась.)

Голос (в ужасе). Ты что?

Она. Именно! Я буду поливать вас — сверху. (Вдруг бешено.) Я выкурю тебя, как таракана! Я уничтожу! Я…

Голос. Не надо! Не смей! Не надо!

Она (опять нежно). По-моему, вы сдались? (Вдруг вложила два пальца в рот, оглушительно свистит, орет.)

Победа! Победа! Победа!

Голос. Ведьма! Ведьма! Ведьма!

Она (вновь нежно). Я — актриса, поверьте, это хуже! Итак, комната — моя! (Идет к эстраде.)

Голос. Ты что задумала?.. (Стонет.) Ты идешь к роялю?

Она. Ну, в яблочко!

Голос. Ты собираешься мучать слух пожилого джентльмена под диваном?

Она. Ну, все точно! (Садится у рояля. Кладет свою книгу на рояль.)

Голос (орет). Не смей!.. Не надо! Умоляю! Если тебе так приспичило играть — точно такой рояль стоит в большой гостиной, я объясню дорогу!

Она. Никаких больших гостиных! Я провела слишком много лет на людях! И меня здесь особенно прельщает, что единственная физиономия в комнате находится под диваном!.. Ха-ха-ха!

Голос.

Не дам! (Почти плача.) Ну почему? Ну за что?.. Как я хорошо жил!..

Она. «Мы были на бале… на бале…» Сегодня у меня особый день. (Тщетно пытается открыть крышку рояля.) И я должна себе сделать подарок… (Крышка не открывается; гомерический хохот через мегафон.)

Голос. Ну и как — сыграла, старуха?.. Он заперт! С тех пор как я захватил гостиную… Хо-хо-хо!

Она (бормочет). Боже мой, значит, это и есть тот самый «драгоценный рояль» — «который заперт и ключ от которого потерян»?.. Как я любила эту фразу из «Трех сестер».

Голос. Что ты там бормочешь?

Она (не отвечая, бормочет, поглаживая закрытую крышку). Первая роль… Жизнь была как беспредельное поле… освещенное солнцем. И вот теперь оглядываюсь назад — и понимаю: жизнь — это очень узкая полоска… и в тени… Может быть, это оттого, что к старости столько забываешь?.. Сон… Сон! (Она замолкает и недвижимо сидит у рояля.)

Голос. Ты что там колдуешь?

Она. Я слушаю, не мешайте!

Голос. Тоже — «ку-ку»? Что ты слушаешь?!