Читаем О Шекспире и его трагедиях «Ромео и Джульетта» и «Гамлет» полностью

Конфликт этот, в отличие от изображенного в «Ромео и Джульетте», — внутренний. Мучительный душевный разлад становится чертой особого типа героя, который со времени Шекспира получит название «гамлетовского». Смысл того, что происходит с героем такого типа, очень точно выразил в одной из своих статей о трагедии русский критик В. Г. Белинский: «…переход из младенческой, бессознательной гармонии и самонаслаждения духа в дисгармонию и борьбу, которые суть необходимое условие перехода в мужественную и сознательную гармонию».

Главного героя трагедии — датского принца Гамлета — мы застаем именно в момент такого перехода. Причем, как это часто бывает, совершается он внезапно и стремительно. Причины его — странная, неожиданная смерть отца и поспешное повторное замужество матери. Гамлет подавлен происходящим, не может в нем разобраться. Во время парадного выхода короля Клавдия, объявляющего о свадьбе с матерью Гамлета, Гертрудой, Гамлет резко выделяется на фоне придворных. Вот как он сам описывает себя в одной из первых реплик:

                …Ни мрачностьПлаща на мне, ни платья чернота,Ни хриплая прерывистость дыханья,
Ни слезы в три ручья, ни худоба,Не в силах выразить моей души.

Это — внешний облик. А что же внутри? Прежде всего ощущение наступившей внезапно бессмысленности жизни. И как же ей не наступить, если один из самых дорогих людей на земле — мать (а ее он будет стараться щадить даже в момент открытого и очень сурового по тону объяснения в третьем акте трагедии) — через очень короткое время после смерти отца выходит замуж за его брата, занявшего датский престол. Отец очень любил ее (вспомним: являющийся из ада Призрак, призывающий к мести, не забывает попросить Гамлета не карать мать, а потом придет еще раз, именно во время объяснения Гамлета с Гертрудой, чтобы напомнить сыну о милосердии), и она любила отца. Но — любила ли? Или только говорила о любви? Притворялась? Лгала? Не случайно в той же реплике Гамлета возникает чрезвычайно важный для понимания происходящего мотив маски, которой можно скрыть лицо, не случайно ключевые слова этой реплики — противопоставляемые понятия «казаться» и «быть». Вспомним:

Не «кажется», сударыня, а «есть».Мне «кажется» неведомы…
        …свидетельства страданьяНе в силах выразить моей души.Вот способы казаться, ибо этоЛишь действия, и их легко сыграть.Моя же скорбь чуждается прикрас
И их не выставляет напоказ.

Гамлета впервые пронзает мысль о том, что «выставить напоказ», сыграть, сымитировать можно все — и скорбь, и любовь, и дружбу. Все самое святое, все, чем он привык жить. Рушится целый мир, а с ним и представление о величии человека, присущее еще недавно цельному и оптимистичному времени Возрождения. Это ощущение кризиса — в знаменитом прозаическом монологе Гамлета: «Недавно, не знаю почему, я потерял всю свою веселость и привычку к занятиям. Мне так не по себе, что этот цветник мирозданья, земля, кажется мне бесплодной скалою, а этот необъятный шатер воздуха с неприступно вознесшейся твердью, этот, видите ли, царственный свод, выложенный золотою искрой, на мой взгляд — просто-напросто скопление вонючих и вредных паров. Какое чудо природы человек! Как благородно рассуждает! С какими безграничными способностями!.. <…> Поступками как близок к ангелам! Почти равен богу — разуменьем! Краса вселенной! Венец всего живущего! А что мне эта квинтэссенция праха?» И самое страшное — открытие зла, таящегося под лицемерными масками, для Гамлета начинается с матери:

О женщины, вам имя — вероломство!Нет месяца! И целы башмаки,В которых гроб отца сопровождала
В слезах, как Ниобея. И она…О боже, зверь, лишенный разуменья,Томился б дольше!..

Монолог Гамлета постоянно прерывается. Смятенье чувств, подавленность и тоска сквозят в его словах.

Пока в центре раздумий Гамлета — мать и ее новый муж Клавдий. Но уже очень скоро мысль его пойдет и дальше — и тогда для него станет очевидным, что мир зла и лицемерия коснулся и любимой им Офелии, и его друзей Розенкранца и Гильденстерна. Офелия, прекрасная и кроткая, во всем подчиняется отцу — и вот она становится орудием шпионажа: спрятавшиеся король и Полоний хотят с ее помощью выведать, в чем причина безумия Гамлета. Для такого же шпионажа подосланы и друзья. Позже они повезут Гамлета в Англию с секретным предписанием тотчас по приезде убить его. И пусть они не знают о содержании письма, адресованного английским властям, но объективно становятся участниками злодеяний, разворачивающихся в мире.

Перейти на страницу:

Все книги серии «Терра» — школе

Похожие книги

Дальний остров
Дальний остров

Джонатан Франзен — популярный американский писатель, автор многочисленных книг и эссе. Его роман «Поправки» (2001) имел невероятный успех и завоевал национальную литературную премию «National Book Award» и награду «James Tait Black Memorial Prize». В 2002 году Франзен номинировался на Пулитцеровскую премию. Второй бестселлер Франзена «Свобода» (2011) критики почти единогласно провозгласили первым большим романом XXI века, достойным ответом литературы на вызов 11 сентября и возвращением надежды на то, что жанр романа не умер. Значительное место в творчестве писателя занимают также эссе и мемуары. В книге «Дальний остров» представлены очерки, опубликованные Франзеном в период 2002–2011 гг. Эти тексты — своего рода апология чтения, размышления автора о месте литературы среди ценностей современного общества, а также яркие воспоминания детства и юности.

Джонатан Франзен

Публицистика / Критика / Документальное
Что такое литература?
Что такое литература?

«Критики — это в большинстве случаев неудачники, которые однажды, подойдя к порогу отчаяния, нашли себе скромное тихое местечко кладбищенских сторожей. Один Бог ведает, так ли уж покойно на кладбищах, но в книгохранилищах ничуть не веселее. Кругом сплошь мертвецы: в жизни они только и делали, что писали, грехи всякого живущего с них давно смыты, да и жизни их известны по книгам, написанным о них другими мертвецами... Смущающие возмутители тишины исчезли, от них сохранились лишь гробики, расставленные по полкам вдоль стен, словно урны в колумбарии. Сам критик живет скверно, жена не воздает ему должного, сыновья неблагодарны, на исходе месяца сводить концы с концами трудно. Но у него всегда есть возможность удалиться в библиотеку, взять с полки и открыть книгу, источающую легкую затхлость погреба».[…]Очевидный парадокс самочувствия Сартра-критика, неприязненно развенчивавшего вроде бы то самое дело, к которому он постоянно возвращался и где всегда ощущал себя в собственной естественной стихии, прояснить несложно. Достаточно иметь в виду, что почти все выступления Сартра на этом поприще были откровенным вызовом преобладающим веяниям, самому укладу французской критики нашего столетия и ее почтенным блюстителям. Безупречно владея самыми изощренными тонкостями из накопленной ими культуры проникновения в словесную ткань, он вместе с тем смолоду еще очень многое умел сверх того. И вдобавок дерзко посягал на устои этой культуры, настаивал на ее обновлении сверху донизу.Самарий Великовский. «Сартр — литературный критик»

Жан-Поль Сартр

Критика / Документальное