О социализме и русской революции

Но к этому добавляется еще и третье: а именно тогдашнее своеобразное представление,

которое Маркс и Энгельс имели о Мартовской революции, их надежды на так называемую «перманентную революцию», их ожидания, что буржуазная революция явится только первым актом, к которому непосредственно примкнет революция мелкобуржуазная и наконец пролетарская. Свидетельством тому служит еще марксово «Обращение Центрального Комитета к Союзу коммунистов» 1850 г. В этом смысле позиция «Neue Rheinische Zeitung» представляется хорошо продуманной, умной тактикой, направленной на то, чтобы использовать буржуазное революционное восстание как предварительную ступень для последующей пролетарской революции, чтобы подтолкнуть его вперед до того предела, когда оно окажется несостоятельным и должно будет уступить место второму, более радикальному круговороту революции. С этой

точки зрения тактика «Neue Rheinische Zeitung» была не отречением от социализма, дабы послужить господству буржуазии в качестве пристяжной лошади, а, наоборот, сознательным использованием господства буржуазии в качестве короткого, рассчитанного максимум на несколько лет, предварительного этапа пролетарской победы.

И наконец, еще одно: самостоятельной социалистической рабочей партии тогда не существовало. Немецкий социализм сократился в 40-х годах до нескольких колоний беженцев в Брюсселе, Лондоне и Париже, некоторых недолговечных социалистических журналов в Германии и нескольких непрочных рабочих кружков в Рейнских землях. Таким образом, «Neue Rheinische Zeitung» не могла представлять в Мартовской революции то, чего тогда не было: обособленной классовой политики пролетариата.

Все эти предпосылки сейчас явно поставлены прямо-таки с ног на голову. Вместо начала мы имеем перед собой конец политической биографии буржуазии, или, более того, то, что Маркс и Энгельс в 1848 г. считали началом буржуазного восстания против феодальной реакции, оказалось одновременно и концом его и с тех пор мы в течение пятидесяти лет наблюдали только постоянную нисходящую линию буржуазной демократии. Революционный момент,

революционное действие давно стали для буржуазных классов раз и навсегда позабытой мечтой, юношеской глупостью. Основу нынешних экспериментов с возобновлением тактики «Neue Rheinische Zeitung» образует не мгновенное революционное кипение молодой буржуазии, а мирное повседневное «нормальное» болото старческого буржуазного парламентаризма, т. е. превращенного в норму компромисса буржуазии с феодализмом. И наконец, ныне нисходящей буржуазии противостоит рабочий класс как самостоятельная политическая сила первого ранга.

В этой прямо противоположной исторической ситуации возобновление тактики «Neue Rheinische Zeitung» оказывается карикатурой на ту самую марксову гипотезу «перманентной революции», которую при всяком удобном случае с огромным самомнением поднимают на смех именно сторонники сотрудничества с буржуазной демократией. Марксово взаимодействие пролетариата с буржуазией под пушечную канонаду на баррикадах извращено и низведено до парламентского закулисного торга социал-демократии с либерализмом и до участия в дележе министерских портфелей. Марксова надежда на следующий день после победы буржуазии повести пролетариат против буржуазии и прогнать ее прочь от государственного кормила, чтобы освободить место для пролетарской диктатуры, искажается до «постепенного осуществления социализма» путем парламентских реформ социалисти-ческо-демократического картеля.

Но карикатурой на «Neue Rheinische Zeitung» тактика Жореса и других является еще и по иной причине. Содействие Маркса буржуазной демократии во время Мартовской революции выражалось отнюдь не в послушном соучастии во всех жалких делах и изменах буржуазии, а в том, что он властной рукой безжалостно бичевал все эти жалкие измены. Если Маркс и хотел гнать буржуазию вперед, то делал он это пинками, давал ей шпоры, ранившие ее до крови. И коль Жорес и К^O позабыли, что такое социалистическая классовая политика, то пусть они теперь хотя бы поучатся у «Neue Rheinische Zeitung» тому, как выглядит настоящая радикально-демократическая политика.