О социализме и русской революции

Так что же дает нам и способность приспосабливать нашу политику к новым явлениям политической жизни, например «мировой политике», и прежде всего, даже без особенных талантов и проницательности, оценивать их с такой глубиной, доходить до самой сути явления, тогда как самые талантливые буржуазные критики лишь ощупью ползают по поверхности или при каждом взгляде вглубь запутываются в безвыходных противоречиях? Это опять же не что иное, как общее представление о ходе исторического развития на основе закона, гласящего, что «способ производства материальной жизни» — это именно то, что обусловливает социальную, политическую и духовную жизнь.

Но что же в первую очередь дает нам масштаб при выборе отдельных средств и путей в борьбе, позволяет нам избежать беспланового экспериментирования и растраты сил на утопические скачки в сторону? Это — однажды осознанное направление экономического и политического процесса в современном обществе; именно им мы можем измерять не только намеченный в общих чертах план нашей кампании, но и каждую деталь нашего политического стремления. Благодаря этой направляющей нити рабочему классу впервые удалось обратить великую социалистическую идею в разменную монету текущей политики и поднять кропотливую будничную политическую работу до уровня орудия осуществления этой великой идеи. И до Маркса была буржуазная политика, которую вели рабочие, и был революционный социализм. Но только с Маркса и благодаря Марксу возникла социалистическая рабочая политика,

которая вместе с тем в полном смысле слова является реальной революционной политикой. И если мы признаем реальной именно ту политику, которая ставит перед собой только достижимые цели и умеет преследовать их самыми эффективными средствами и кратчайшими путями, то пролетарская классовая политика в марксовом духе отличается от буржуазной политики тем, что последняя реальна с точки зрения текущих материальных успехов,

между тем как социалистическая политика реальна с точки зрения тенденции исторического развития. Это точно то различие, какое существует между вульгарно-экономической теорией стоимости, рассматривающей стоимость как вещественное явление с точки зрения состояния рынка, и марксистской теорией, понимающей ее как общественные отношения определенной исторической эпохи.

Но пролетарская реальная политика является и революционной, поскольку всеми своими частичными стремлениями во всей их совокупности выходит за рамки существующего строя, внутри которого она действует, и поскольку она сознательно рассматривает себя только как предварительную стадию того акта, который превратит ее в политику господствующего и преобразующего общество пролетариата.

Таким образом, все: нравственная сила, с которой мы преодолеваем опасности, наша тактика в борьбе вплоть до мельчайших деталей, критика, которой мы подвергаем противников, наша повседневная агитация, которая привлекает на нашу сторону массы, все наши действия вплоть до самых тончайших — все это пронизано и освещено учением, созданным Марксом. И если мы порой предаемся иллюзиям, будто наша сегодняшняя политика, обладающая внутренней силой, независима от марксовой теории, то это лишь показывает, что мы на практике говорим языком Маркса и тогда, когда сами того не знаем, как не знал мольеровский мещанин, что говорит прозой.

Достаточно представить себе мысленно все деяния Маркса, дабы понять: произведенный им переворот в учении о социализме и в рабочей политике должен был сделать буржуазное общество его смертельным врагом. Господствующим классам стало ясно: побороть современное рабочее движение — значит побороть Маркса. Двадцать лет после смерти Маркса — это непрерывный ряд попыток теоретически и практически уничтожить Марксов дух в рабочем движении.

История рабочего движения с самого начала пробивается между революционно-социалистическим утопизмом и буржуазной реальной политикой. Историческую почву первого создавало буржуазное общество полностью или полуабсолютистское. Революционно-утопический период социализма в Западной Европе в общем и целом завершается (хотя вплоть до новейшего времени мы наблюдаем отдельные случаи регресса) вместе с развитием буржуазного классового господства. Другая опасность — погрязнуть в штопании дыр буржуазной реальной политики — возникает только по мере усиления рабочего движения на почве парламентаризма.

Из буржуазного парламентаризма было заимствовано и оружие для практического преодоления революционной политики пролетариата: демократическое сотрудничество классов и социальный мир посредством реформ должны были заменить классовую борьбу.