О театре и не только

Молодые театралы, читайте книгу Питера Брука «Пустое пространство». После «Короля Лира» был «Гамлет» Эти спектакли дали новый толчок в реализации классиков на сцене. Раньше в СССР, да и не только, обозначали каждое место действия по автору, костюмы шились точно по эпохе. Правда, делалось это не всеми, но в массе было нормой. В 21 веке могут стилизовать или силуэтно сохранить, или выделяют крупно какую-то деталь, например жабо или силуэт и воротник, и все. Классика одета в современные костюмы, и даже время и место действия переносится в наше время. Шокируют публику «новизной», а не глубиной. Товстоногов в Ленинграде поставил «Мещане» М. Горького. Традиционно, но какая была глубина, широта мысли. Спектакль заставлял думать, философствовать. Это был действительно современный творческий акт. Сейчас в начале 21 века, когда народ в массе находится в плачевном состоянии, тема мещанства, мне кажется, не сработает. В Москве и у нас я вижу людей, роющихся в мусорных баках. Не до мещанства.

Время было глубокого застоя. Времена Брежнева. Все врали. Генсеки, правительство, СМИ. Все преукрашивалось, нивелировалось. Жили за счет продажи природных ресурсов, как и сейчас. Поэтому была колбаса. И было безмятежное время. Знаменитому шекспироведу, преподавателю ГИТИСа А. Бартошевичу я рассказал свой замысел постановки. Все сводилось к одной фразе. Ложь общества на всех уровнях. Дочери лгут отцу. Друзья предают. Отсюда подонкизм и предательство. Мэтр одобрил.

В 1959-м впервые ленинградцы увидели и услышали бродвейский мюзикл «Майн фэр леди» («Моя прекрасная леди»). Это было музыкальное представление по пьесе Бернарда Шоу «Пигмалион». Музыка Фредерика Лоу. Этот мюзикл тоже произвел фурор в Москве, Ленинграде. Впервые в стране увидели живьем настоящий мюзикл. Жанр, родившийся в Америке, на Бродвее, еще в 20-30-е годы. Наши российские музыкальные спектакли не были похожи на бродвейский мюзикл. Вроде бы и там, и тут поют, и танцуют, но это не близнецы, а скорее музыкальные братья или сестры. Чуть позже студенты Народного артиста СССР Г. Товстоногова играли мюзикл «Вестсайдская история» (музыка Бернстайна), в институте, а потом перенесли в театр им. Ленинского Комсомола. Это было в Ленинграде. Говорят, в Прибалтике, ставили приближенные к мюзиклу, но все попытки других были стыковка песен, танцев к тексту. Они не рождались от действия или события происходящего. Скорее это было музыкальное представление. Я всегда мечтал поставить мюзикл, но сдерживало то обстоятельство, что нужна хорошая музыка к конкретному произведению, хороший тренированный, пластичный многочисленный контингент молодых актеров и балетмейстер, чувствующий этот жанр. Сейчас, спустя 50 лет после увиденного первого мюзикла, подмывает поставить что-нибудь на 30–40 молодых актеров, с хорошей музыкой.

Но вернусь к мюзиклу «Моя прекрасная леди». Потрясающая музыка Фредерика Лоу. Красивая, мелодичная. В зале подпевали зрители. Это были артисты Мариинского театра. Они смотрели его раньше в Америке, на Бродвее. Партии Элизы Дулитл и мистера Хиггинса и сейчас частенько звучат по радио, телевидению.

Шокирующая пластика была на балу у дам. В длинных платьях они стояли, отклонившись всем корпусом и одной ногой назад. Она и была опорной точкой. Выглядело это необычно и красиво. И все это на фоне викторианской мебели, привезенной из-за океана.

Великолепное произведение Бернарда Шоу, божественная музыка Фредерика Лоу, пластика, режиссура, актеры, сценография – все это способствовало созданию театрального шедевра того времени. Вот уже прошло более 50 лет после тех потрясающих мгновений, а в памяти свежо эмоциональное состояние, положительная энергетика того великолепного спектакля. Особенно на фоне сегодняшнего дня. Убийство на телеэкране, криминальные разборки, чернухи. Даже в столице ударились в шоу – развлекательный жанр в спектаклях. Психологизм уходит со сцены. Прекрасное в человеке, красота души испарились. Как будто боятся показать величие духа. На экране, на сцене какие-то упыри, вурдалаки. Но не всё и не везде так мрачно. Бывают и жемчужины среди потока второстепенных произведений.

Вернусь к Ленинграду 60-х годов. После театра гастроли «Американского сити балета». Это был не похожий на наш балет. Уже позже прорвался на сцены театров Москвы и Ленинграда балет модерн. Границы балетной выразительности раздвинулись. Ну, почему же наши так заморочены, кондовы и консервативны?! – возмущались мы, студенты на общей кухне в общежитии после просмотренных спектаклей. Время было такое. Чиновники от культуры не пущали, не разрешали лишнего. Охраняли советское искусство, лучшее в мире.