О театре и не только

Встречают по одежке… Не надо обижаться, оправдываться и ссылаться на безденежье и почему-то на малочисленность этноса. Почему какая-то прослойка тянет этнос в провинциализм? Не надо совершать пакости, ведите себя прилично. Это оскорбляет меня и весь этнос.

Я специально шел на контакт с азиатами. Были разной национальности. Купил одной землячке шляпу широкополую как у Софи Лорен. Стесняется носить. Кто тебя знает кем ты работаешь? Держись гордо как японцы, – подбадриваю свою землячку. Надо не комплексовать, а достойно нести свою азиатскую принадлежность. Держите марку. Смеются. Внутренняя зажатость не дает расслабиться.

Скажут, наговариваю на соплеменников, на бледнолицых. К сожалению, – это реализм. Надо избавляться от этой ржавчины. И нашим соплеменникам не нужно идти на конфликт с личностями с ржавчиной шовинизма и расизма. Убедившись, что во время путешествия праздник для души не получился, я рванул обратно в свой теплый, интернациональный город Элиста. Я еще раз пришел к выводу, что никогда страна не станет сильной и сплоченной, пока не избавится от национализма, хамства и чувства превосходства одной нации над другой.

Санкт-Петербург, Москва, Волгоград, Элиста, 3 мкр, июль 2017 г.

Неужели снова появится трубка в Кремле?

Сибирь. Послевоенное время. Всюду портреты Сталина с трубкой и без. По радио, и мы школьники, по принуждению пели песню «Широка страна моя родная». И учительница обращаясь ко мне, просила повторить куплетик «где так вольно дышит человек». Я тогда не понимал, почему она меня одного заставляет петь. Сейчас я думаю в этом вдалбливании был двоякий смысл. А вот куплет песни:

«Широка страна моя родная

Много в ней лесов полей и рек

Я другой страны такой не знаю

Где так вольно дышит человек»

Я потел, заикался, сбивался. Не потому что голодный был. Слова «Где так ВОЛЬНО дышит человек» говорили пропевать дважды и громко. Я старался и искренне верил в эти слова. Но ничего не получалось. Анна Ивановна Коробкова просила повторять дважды меня одного. А ученики с жалостью смотрели на меня и недоумевали, почему учительница заставляла безголосого, запуганного калмычка петь. Сейчас я понимаю. Она вдалбливала в мою башку, что я хоть и репрессированный, при всей своей обреченности, ВОЛЬНО дышу. У нее был свой замысел.

«Сталин – это ошибка или преступление?», – вопрошают с 20 съезда 1956 года и до сих пор. «Феномен» Сталина, как и Ивана Грозного, будет муссироваться постоянно. В каждом поколении появляются люди приверженцы диктатуры. Это как подлецы, пьяницы есть в любом обществе, в любой стране, сколько их не воспитывай. Не буду рассусоливать тут о грязной политике. У каждого внутри Бог борется с дьяволом. Побеждает, естественно, дьявол. Это только в книжках наоборот. И не красота спасет мир, а страх перед дьяволом. Так задумал ОН, чтобы человек не возомнил о себе. А последователи диктатуры были и будут. Форма выражения только разная.

Много позже я узнал и понял, что все другие страны дышали ВОЛЬНО, а мы в сталинском «противогазе». Нам фильтровали мозги.

Мама мыла полы в сельповской конторе, а я сидел на табуретке. Вошел пьяный председатель сельпо, сел на спину матери и, махая рукой, стал кричать: «Ноо, поехали! А ну рысью!». Председатель слез, и шатаясь ушел. Мама села на мокрый пол и заплакала. Я тоже начал шмыгать носом. Не потому что председатель сельпо сел верхом на спину на спину матери. А потому что мы никто, мы скотина. Над нами можно изгаляться, унижать – наказания не будет. Всё дозволено. Даже я, несмышленыш, понял это.

Весной я, 6-летний пацан с матерью, пошли копать мерзлую картошку на колхозный огород. Взяли палку и стали как миноискателем искать оставшуюся картошку. В это время вынырнула двуколка с председателем колхоза. Остановился и рявкнул на мать: «Ты что, не знаешь постановления?! Это государственное добро!». И молча ждет. Мы оба перетрухнули и молча стоим. Мама дернула меня за рукав, и мы пошли, палимы взглядом председателя. Мерзлая картошка, никому не нужная, как и колоски были «стратегическим сырьем». А председатель колхоза закурил трубку, и поехал охранять государственное добро.

У ночного сторожа коров Лиджиева Санджи сдохла корова. Турнепса или еще чего объелась. Санджи извелся. Сообщил бригадиру полеводческой бригады, который уважал пастуха. Приехал, посмотрел на сдохшую корову, покачал головой и сказал: «Пусть сучара разбирается». Это он о председателе колхоза так, был с ним на ножах. Через 3–4 дня приехал председатель колхоза на займище, а от коровы остались только шкура и кости. «Будешь отрабатывать за корову бесплатно весь месяц», – и уехал.

А позже председателя выгнали и по партийной линии влепили. Мешок муки умыкнул из сельпо без накладной. Кладовщица настучала куда надо, отомстила. Поставили временно вместо него бригадира полеводческой бригады. Он сказал Санджи: «Отработаешь месяц бесплатно для блезира, чтоб народ не возникал, а там видно будет. Никому не болтай. Дояркам говори, что бесплатно отрабатываешь за корову».