Читаем О театре и не только полностью

Из города Куйбышева (Каинск) Новосибирской области прислали по разнарядке нового председателя сельпо. Вид у него был угрожающий, в военной шинели, галифе, сапогах. Кожаный широкий ремень с бляхой со звездой. Смотрел собеседнику прямо в глаза. У других глаза бегали, руками махали и мат для связки слов. В первый же день работы новый председатель сельпо Дорофей Иванович Цаплин, вызвал маму к себе в контору. Она перепугалась, пошла. Цаплин: «Садитесь, Аня. Анна Егоровна». Мама обомлела. Ну, всё. Долгий разговор будет. Цаплин: «Я посмотрел вашу трудовую книжку. Вы же актрисой были?» «Ну всё, копаться будет в прошлом», – подумала мама, и от испуга опустилась на табуретку. Цаплин закурил папиросу и пристально посмотрел на маму. Она заерзала, стала смахивать с колен несуществующий сор, вытирать уголки губ. «Я освобождал вашу Элисту». Мама совсем перетрухнула. Цаплин: «Завтра будете работать в чайной. Варить умеете? Полы будет мыть Груня». У мамы глаза на мокром месте. Цаплин: «Дааа, нехорошо поступили с вами, калмыками». Опять закурил. «Идите в чайную, я уже дал команду». Цаплин встал. А мама, от такого поворота судьбы, даже не поблагодарила Цаплина и сидела, вытирая слезы. Ей было 28 лет. Он хлопнул маму по плечу и вышел. Через 2–3 дня Цаплин дел маме сверток: «Возьмите, сварганите сыну супчик». Там был кусок мяса.

Соседи-волгоградцы ностальгируют по Сталину, по диктатуре. Аэропорт хотели назвать «Сталинград». В дату освобождения Сталинграда, нынче Волгограда, шла толпа пожилых людей в 30–50 человек с портретами Сталина. Прохожие молча смотрели, а один желчно пробросил: «Опять гей-парад устроили».

В Санкт-Петербурге (Ленинграде) Сталина, Жданова, кавалериста Клима Ворошилова люто ненавидят. Как-то был разговор с бывшим коммунистом, репрессированным в 30-х годах. Он бросил ложку на стол и с гневом сказал: «А ты знаешь депортированный, что он (Сталин) замыслил еще до войны сделать на твоей земле и на всем Кавказе великую грузинскую империю!». Это сказал 90-летний старик А.Палей в 20-м веке. Я это запомнил и подумал, пусть долго живут репрессированные, как этот дед. Назло всей системе. С. Каляев, дядя Костя Эрендженов, например у нас по-своему долгожители.

После смерти хозяина трубки в Кремле, все спецпереселенцы рванули на родину. Калмыки ожили. Этногеноцид закончился. Не дай бог, чтобы опять появился человек с трубкой в Кремле и дым не одурманил народ.


БэШа, 2017 год. Элиста, Нью-Йорк, Хар-Булук.


Современник. Профессионал.


Он бизнесмен, менеджер, завхоз, бухгалтер, человековед, любитель искусства, театра, интеллигент, но не в понятии Ленина, который говорил, что при слове «интеллигент» хочется хватать пистолет…

Интеллигентов я встречал разных: неряшливых, постоянно под шофе и клянчащих на похмелье, хамовитых, заносчивых, тупых, болтливых хвастунов, тщеславных. У своего героя я не замечал ничего такого. Такая мужская скупая интеллигентная выдержка при общении со знакомыми и незнакомыми. Постоянно ровный в общении, в голосе, в движениях. Эмоции не превышают неприличных децибелов и не зашкаливают в голосе.

За пять лет знакомства я наблюдал за ним. За его мыслями, поведением, поступками. Все выискивал в нем негатив, отторгающий поступок или высказывание, но никаких поводов по отношению ко мне или окружающим не замечал. Ну, не идеальный же он? Идеального человека нет и человечество не идеально. А тут какой-то без изъянов, шероховатостей субъект. Как-будто у него нет проблем, забот, раздражителей.

После сорока шести лет службы в одной структуре я столько испытал человеческих изъянов, что встречаясь с такой личностью невольно начинаешь верить – не всё и не все так поскудны, а есть отдельные просветленные личности, которые дают положительную энергетику. Не все, конечно, но для контраста встречаются и такие индивидуумы.

Л. Гурченко писала в своей книге «Люся, стоп!»: Спроси меня, чего в жизни я больше всего боюсь? Я отвечу – людей. От них все беды, сплетни, предательства, интриги. Но ведь есть такие в жизни от которых свет, правда, вера, доброта.

С другой стороны, с другой стороны медали, человек с деньгами, думаешь, что развращен, избалован, надменен, высокомерен. А дело то не так. Не все, кажись, испорчены «фантиками». Конечно, с деньгами то лучше. Независим, не прогибается перед жизненными препятствиями. Деньги тоже сотворяют характер. Не все выдерживают экзамен деньгами и характер преломляется в негативную сторону, обладатель невольно изменяется в характере, в поведении, в поступках.

Как заметил в течение пяти лет общения, бизнесмен, менеджер, завхоз, бухгалтер не командует, не кричит, не устраивает показуху, как некоторые. Как общается с сослуживцами – тайна. У него свой стиль общения. Заметил, что герой моей статьи не несет отрицательную энергетику, редкое качество, особенно среди соплеменников.

Хороший, здоровый юмор. Знает массу калмыцких поговорок, пословиц, всяких анекдотов. Но он это вставляет к слову, а не выпячивает свои знания надо-ненадо. Природная скромность, при своем авантажном виде.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное
Александр Абдулов. Необыкновенное чудо
Александр Абдулов. Необыкновенное чудо

Александр Абдулов – романтик, красавец, любимец миллионов женщин. Его трогательные роли в мелодрамах будоражили сердца. По нему вздыхали поклонницы, им любовались, как шедевром природы. Он остался в памяти благодарных зрителей как чуткий, нежный, влюбчивый юноша, способный, между тем к сильным и смелым поступкам.Его первая жена – первая советская красавица, нежная и милая «Констанция», Ирина Алферова. Звездная пара была едва ли не эталоном человеческой красоты и гармонии. А между тем Абдулов с блеском сыграл и множество драматических ролей, и за кулисами жизнь его была насыщена горькими драмами, разлуками и изменами. Он вынес все и до последнего дня остался верен своему имиджу, остался неподражаемо красивым, овеянным ореолом светлой и немного наивной романтики…

Сергей Александрович Соловьёв

Биографии и Мемуары / Публицистика / Кино / Театр / Прочее / Документальное
Олег Борисов
Олег Борисов

Книга посвящена великому русскому артисту Олегу Ивановичу Борисову (1929–1994). Многие его театральные и кинороли — шедевры, оставившие заметный след в истории отечественного искусства и вошедшие в его золотой фонд. Во всех своих работах Борисов неведомым образом укрупнял характеры персонажей, в которых его интересовала — и он это демонстрировал — их напряженная внутренняя жизнь, и мастерски избегал усредненности и шаблонов. Талант, постоянно поддерживаемый невероятным каждодневным кропотливым творческим трудом, беспощадной требовательностью к себе, — это об Олеге Борисове, знавшем свое предназначение и долгие годы боровшемся с тяжелой болезнью. Борисов был человеком ярким, неудобным, резким, но в то же время невероятно ранимым, нежным, тонким, обладавшим совершенно уникальными, безграничными возможностями. Главными в жизни Олега Ивановича, пережившего голод, тяготы военного времени, студенческую нищету, предательства, были работа и семья.Об Олеге Борисове рассказывает журналист, постоянный автор серии «ЖЗЛ» Александр Горбунов.

Александр Аркадьевич Горбунов

Театр