О творчестве братьев Стругацких

Философская проблематика вытекает из проблематики психологической. Собственно говоря, это вечная философская, социальная, политическая проблема – что важнее – благо человека или благо человечества, возможно ли достижение такого состояния, когда между ними не будет противоречия, что нужно сделать для достижения этого состояния и как поступать, если такое противоречие все-таки возникает? В повести счастье человека приносится в жертву благополучию системы. Когда автор читала эту повесть в юности, она(я) достаточно долго и искренне пыталась придумать какой-то счастливый конец, тем более, что все герои повести внешне стремятся к тому, чтобы найти тот компромисс между интересом человека и интересами общества, который позволит и «подкидышам» выжить, и человечеству не рисковать. Поиски этого выхода я прекратила после того, как осознала, что люди, входящие в «Комиссию по Тринадцати» сделали свой выбор изначально, ещё в ту новогоднюю ночь, когда яйцеклетки начали делиться, и сделали они свой выбор в пользу сохранения системы. Все разговоры о тайне личности во имя блага подкидышей, о возможности их психологической травмы являются на самом деле чистейшей воды фарисейством. Невозможно и капитал приобрести и невинность соблюсти. Потенциальные автоматы Странников изначально были поставлены в такую ситуацию, когда их жизнь будет не слишком счастливой, но зато человечество сможет максимально обезопасить себя. Когда Лев бросает в лицо Экселенцу упрек в том, что нужно было сразу все рассказать ему, и тем самым превратить в союзника, Экселенец отговаривается практически ничего не значащей лицемерной фразой – «А вы бы через пару месяцев покончили с собой? Страшно ведь, Лева, – ощущать себя угрозой для человечества. Это не всякий выдержит…». Действительно, если бы подкидыши были изначально информированы о своем происхождении, исход мог быть другим. Правда, гарантировало бы это от трагедии?..

Можно истолковывать замысел авторов следующим образом. К трагическому финалу в музее приводит именно политика КОМКОНА-2 и лично Экселенца. Лев Абалкин ничего не знает о своем происхождении, о тайне своей личности, именно поэтому он совершает странные, нелогичные, жестокие поступки и именно этими поступками все более укрепляет Экселенца в его подозрениях. То есть мы имеем типичную попытку обмануть судьбу. Все действия, направленные на то, чтобы что-то не случилось, приводят именно к тому, чтобы это случилось. То есть человека губит система, и если верить «Комментариям к пройденному» Б. Стругацкого, именно таким и был изначальный замысел повести.

Но ведь это прочтение не единственно возможное. Тот «добрый ласковый мир», по которому мечется несчастный Абалкин, очень холоден. Никто из героев в нем не имеет близких родственников, родных, друзей, и это касается не только Абалкина, одиночество которого является в какой-то мере вынужденным. Максим Каммерер на протяжении всей повести мучительно пытается понять, почему его подследственный оказался в столь страшной ситуации? Но при этом у него ни разу не возникает желания посоветоваться с друзьями, родителями, коллегами, любимой. Разумеется, согласно сюжету, существует тайна следствия. Но ведь к близким людям можно обратиться, формулируя проблему достаточно абстрактно: «Как вы думаете, как лучше поступить в такой ситуации?..». Но такого желания у Каммерера не возникает. А может быть, у него просто нет такой возможности? И у Экселенца ее тоже нет. Видимо самый близкий ему человек это друг-враг – Бромберг.

А Лев Абалкин? Не сам ли он сознательно создает вокруг себя зону отчуждения? Он не дружит со сверстниками, Учитель не является для него близким человеком, равно как и Наставник. Любимую женщину он воспринимает исключительно как вещь, даже лося, с которым он поссорился, он прогнал из леса. Круг его близких друзей, даже не друзей, а просто людей, имеющих к нему отношений, составляет всего 6 человек. Список, который составляет Максим Каммерер в первых главах повести, намечая возможные связи Льва Абалкина оказывается удручающе коротким. Единственным другом Абалкина в итоге оказывается Голован Щекн, но и тот в конце концов предает друга – или они не были друзьями? А если не были, то только ли по вине Щекна?