О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов

Диоген Лаэртский писал свою историю философии, не будучи и не притворяясь ни историком, ни философом; поэтому он усиленно подкрепляет свой авторитет ссылками на источники. В общей сложности он цитирует или упоминает таким образом более 300 имен. При этом, конечно, все время нужно помнить два обстоятельства: во-первых, подавляющее большинство этих ссылок он берет и дает из вторых рук, а во-вторых, когда он ведет свой рассказ по одному какому-нибудь источнику, он именно этот источник не называет, а называет лишь подобные, подтверждающие его или противоречащие ему. Поэтому восстановить общую картину компиляторской работы Диогена – где, что и в каком виде служило для него источником, – это задача почти невозможная. Можно лишь приблизительно систематизировать главные категории источников, упоминаемых Диогеном.

(1) Прежде всего, разумеется, это тексты самих философов. Процитированные или пересказанные хотя бы из вторых и третьих рук, они являются самой ценной частью сочинения Диогена. Обычно это, к сожалению, разрозненные фразы и суждения, но, например, сохранением четырех основных сочинений Эпикура мы обязаны только ему.

(2) Далее, это отзывы современников о философе. «Современники» – это по существу лишь две категории писателей: во-первых, другие философы, о которых сказано выше, и, во-вторых, аттические комедиографы, чьи шутки о хорошо знакомых их публике философах давно были кем-то выбраны из их комедий и использованы для истории: Аристофан, Кратет, Кратин, Алексид, Менандр и др.

(3) Далее, это свидетельства историков – изредка сохранившиеся до нас, как сочинения Геродота, по большей же части не сохранившиеся, как Эфора или Дурида. Их упоминания о философах, случайно попадавших в «большую историю», также были выловлены и собраны задолго до Диогена.

(4) Лишь после этого мы подходим к биографам в собственном смысле этого слова. Разработка биографического жанра, то есть сбор и систематизация сведений о замечательных людях прошлого, впервые была предпринята перипатетиками. К старшему, доалександрийскому поколению биографов принадлежали Аристоксен и Неанф; к следующему, александрийскому – Гермипп и Сатир. Особняком стоит в этом ряду самый талантливый и своеобразный из греческих биографов – Антигон Каристский: он жил в III в. и писал о тех философах, с которыми часто был лично знаком. Сообщаемые Диогеном живые подробности о Менедеме, Аркесилае, Зеноне или Пирроне обычно восходят именно к нему. Особняком стоит (но совсем в другом отношении) и другой часто цитируемый Диогеном источник – сочинение «О роскоши древних», изданное под именем гедоника Аристиппа и собравшее все мыслимое злословие о нравах великих людей, какое только можно было найти в старинных памфлетах.

(5) Все вышеназванные биографы не выделяли философов из общего ряда «знаменитых людей», которыми они занимались. Когда такое выделение совершилось, то сама собой явилась новая форма биографического жанра – «Преемства», в которой очерки о философах следовали друг за другом в последовательности (подчас весьма искусственной) «от учителя к ученику». Для систематизации материала это значило немало. Первое сочинение под заглавием «Преемства» написал Сотион Александрийский в начале II в. до н. э.; так как оно было очень обширно, то за ним последовало несколько его сокращенных переработок, авторами которых были Гераклид Лемб, Сосикрат Родосский и Антисфен Родосский. Диоген, как кажется, пользовался Сотионом преимущественно в обработке Сосикрата.

(6) Непременным дополнением к биографиям философов были списки книг, написанных философами. Здесь основная каталогизаторская работа была проделана в Александрийской библиотеке знаменитым поэтом и филологом Каллимахом (III в. до н. э.) в огромной (120 книг) аннотированной библиографии всей греческой литературы под заглавием «Таблицы». Извлечения по творчеству философов из этой массы материала произвел ученик Каллимаха, уже упоминавшийся Гермипп; он же, принадлежа к перипатетической школе, сохранил для Диогена завещания перипатетиков, цитируемые в книге V.

(7) Вопросы хронологии древних философов, очень запутанные при сбивчивости греческого летосчисления, были исследованы в Александрии Эратосфеном (III в. до н. э.) и популяризованы в сочинении Аполлодора Афинского «Хронология» (II в. до н. э.), написанном почему-то стихами. Именно к Аполлодору восходит система датировок по «расцветам деятельности»; Аполлодор старается найти в жизни философа какой-нибудь точно датируемый момент, предполагает затем, что в это время философ находился в своем «расцвете» – около 40 лет от роду, и, исходя из этого, вычисляет примерное время его рождения и смерти.

(8) Наконец, совершенно особого рода подспорьем был для Диогена труд Деметрия Магнесийского (I в. до н. э.) «Соименники»: здесь не содержалось, по-видимому, ничего, кроме списков людей, носивших одни и те же частые в Греции имена (Дионисий, Деметрий, Гераклид, Аполлодор и др.), с короткими справками, кто чем известен. Легко понять, от каких опасных путаниц это спасало последующих писателей.