Об эскалации

В самой крайней форме манипуляция страхом непреднамеренного извержения может выглядеть следующим образом: Предположим, что две страны имеют такие стратегические системы и военные планы, что тотальная война между ними была бы взаимным убийством. Представим, что эти две системы построены так, что в напряженной ситуации существует некоторая вероятность, скажем, один шанс из тысячи в неделю, что они случайно взорвутся. Предположим также, что обе страны настаивают на сохранении этой вероятности полного и взаимного убийства до тех пор, пока другая сторона не отступит или не пойдет на компромисс. Теперь мы имеем ситуацию, в которой существует интенсивное "соревнование в принятии риска".

 

В реальной кризисной ситуации все было бы не так однозначно. Никто толком не знает, какова вероятность войны при различных обстоятельствах. Мы даже не знаем, повышается она или понижается в напряженной ситуации. Например, вполне возможно, что дополнительная осторожность и забота, связанные с напряженной ситуацией, могут с лихвой компенсировать кажущуюся дополнительную опасность, возникающую из-за того, что оружие находится в состоянии боевой готовности, люди работают в напряжении, и ослабление, которое происходит в той важной защите от несчастного случая, той высокой степени "ядерного недоверия", которая заставляет операторов и лиц, принимающих решения, не верить приказам или сигналам о начале ядерной войны. На практике эта стратегия зависит от кажущегося увеличения вероятности или риска войны, независимо от того, произойдет это на самом деле или нет: это создает впечатление, что опасно допускать затягивание ситуации. В некоторых случаях эта кажущаяся вероятность на самом деле может быть хорошей объективной оценкой реальной ситуации. В других случаях, какой бы большой и пугающей ни была кажущаяся вероятность, она может быть серьезной недооценкой реального риска войны. А в других случаях она может оказаться завышенной.

 

Хотя эта концепция манипулирования риском войны для получения внешнеполитических преимуществ кажется странной, странность проистекает из масштаба угрозы и того, что она явно выражена. Сама тактика используется регулярно, о чем говорит название порога "Не раскачивай лодку". В отсутствие абсолютной капитуляции или одностороннего разоружения всегда существует некоторая вероятность, неважно насколько малая, непреднамеренного извержения, и все, что делает страна, должно влиять на эту вероятность. Также очевидно, что нельзя вести дела таким образом, чтобы неизменно минимизировать эту вероятность. Действительно, иногда невозможно знать наверняка, какие действия на самом деле сведут к минимуму такую вероятность.

 

Страх перед непреднамеренной войной может быть очень эффективным средством давления отчасти потому, что все знают, что ни одна из сторон в действительности не понимает свои нынешние системы вооружений и не оценивает различные способы, которыми может произойти непреднамеренная война. Строго реалистичная оценка рисков, которым подвергаются ежедневно, невозможна.

 

Представьте, например, что случайная война действительно произошла, и кто-то затем попытался убедить следственную комиссию, что система, на самом деле, была вполне безопасной, но произошел невероятно неудачный случай, а не то, что система была опасной и произошло неизбежное. Даже если бы это было правдой, было бы почти невозможно убедить кого-либо после случившегося, что система с буквально тысячами вооруженных и боеготовых ракет и самолетов, широко распространенных в мире, на самом деле была безопасной, и что произошло невероятное невезение. А это, скорее всего, было бы не так.

 

Единственная мысль, которую я пытаюсь донести, заключается в том, что никто не знает, какова вероятность того, что все пойдет не так. В частности, никто не сможет составить абсолютно убедительную историю для враждебной и скептически настроенной аудитории. Мы знаем, что был разработан ряд полезных мер защиты (и, вероятно, достаточное их количество), и сегодня американская система, по мнению экспертов-наблюдателей, кажется вполне безопасной - гораздо более безопасной, чем в 1950-х годах. Некоторые из вещей, которые способствовали повышению безопасности, следующие:

 

1. Нынешние силы США относительно неуязвимы. Хотя детали многих изменений засекречены, можно отметить, например, что в начале 1951 года все стратегические силы США были размещены всего на двенадцати базах, а все стратегическое оружие находилось в очень небольшом количестве зданий.

 

Советскому Союзу пришлось бы сбросить всего двенадцать или, возможно, меньше бомб, чтобы эффективно разоружить стратегические силы США. Сегодня наши стратегические силы настолько укреплены и рассредоточены, что многие аналитики полагают.