Об одном и том же

«Это весьма неприятная ценовая конъюнктура. Что это катастрофа для России, наверное, с этим нельзя согласиться в среднесрочной перспективе», – сказал представитель Кремля, отвечая на просьбу прокомментировать слова вице-президента компании ЛУКОЙЛ Леонида Федуна, который в интервью РБК назвал падение цен на нефть ниже $25 за баррель (подробнее на РБК).

Песков также напомнил, что «бывали времена, когда цена [на нефть] была еще ниже». При этом он отметил, что у России есть «солидный запас прочности» и это позволит обеспечить исполнение всех социальных обязательств. Нефтяной же сектор США, по словам пресс-секретаря президента, уже находится в «бедственном состоянии», так как производители сланцевой нефти страдают от падения цен. (Подробнее на РБК).

Итак, в Китае началось восстановление экономики на фоне резкого снижения заболеваний, обусловленных коронавирусом COVID-19, а в России тем временем массово разорялись предприятия, рушился малый и средний бизнес на фоне роста случаев заболеваний и смертей от коронавируса COVID-19, обвала цен на нефть и стремительного падения котировок рубля. Истерия и всеобщая паника населения с каждым днем всё сильнее и сильнее набирала обороты. Правительство вводило и новые налоги, и объявляло всероссийский карантин, но уровень заболеваемости рос с каждым днем, бедных и нищих в стране становилось всё больше и больше и на этом фоне события и истории, связанные с Захаровым и Семяримовым теперь уже не представляли никакой исторической ценности.

Я не скажу, что я большой новатор…

но вот одна из пламенных идей:ВМОНТИРОВАТЬ бы в душу ПОФИГАТОР…и не держать обиды на людей…Ременюк Валерий, 2012 г.

За неполный час времени с момента первого входа бригады Скорой помощи в 44-ый отдел полиции добрая половина личного состава доблестного подразделения во главе с начальником и его заместителем были эвакуированы… в Боткинские бараки. А спустя сутки в здании полиции началась масштабная дезинфекция. Масок на всех полицейских явно не хватало, некоторые из числа особо одаренных, надевали противогазы, в которых можно было просидеть 10, максимум 15 минут, после чего сотрудники почему-то теряли сознание и падали в обморок.

Отсутствие половины сотрудников полиции на службе ни коим образом не отразилось на показателях работы. Служба продолжалась, всё шло своим чередом.

Захаров с Семяримовым и доблестные оперуполномоченные УР волею случая оказались в одной палате. Олег Константинович Писюк оказался откровенной букой. Он всё время молча ощупывал место во рту, где ещё совсем недавно был полный комплект зубов. При этом его коллега всякий раз проявлял участие и заботу, спрашивая «чем помочь, бл@?» или что-то вроде того.

Общаясь друг с другом в палате больницы, Захаров и Семяримов не только не сблизились, а напротив, стали даже дистанцировать друг от друга. То ли это было вызвано программой лечения, то ли больным окружением, но так сразу точно определить не получится никому.

Шесть раз в день каждому пациенту измеряли температуру и проверяли зрение, точнее – смотрели белки и зрачки глаз. Что медперсонал хотел найти – было не ясно, но уже на второй день пребывания это и то, что принудительно всех зачем-то три раза в день клизмировали – начало сильно напрягать. Кормили всех исключительно жидкими кашами на воде и давали несладкий компот из сухофруктов, которые выглядели в большом чане жалко и не аппетитно.

– Скажите, доктор, – обратился Семяримов к очередному врачу при обходе, – нас скоро выпишут?

– Скоро. Не волнуйтесь. Вас что-нибудь беспокоит? – Из-под маски на Владимира Игоревича смотрели то карие, то голубые, то какие-то серого цвета глаза. Дело в том, что врачи менялись так часто, что невозможно было запомнить даже их фамилии и имена. – Как у Вас со стулом? А хрипы, кашель есть? Утомляетесь при работе?

– Простите, какой работе? Где?

– Не умничайте! Отвечайте на вопросы.

– Пока нет, – несколько неуверенно отвечал Владимир Игоревич.

– Нет стула? – уточнял врач.

– Нет, стул есть, кашля нет. А что, это хорошо или плохо?

– Хорошо, голубчик, хорошо, – успокаивала врач. – А что у нас с температурой? – не унималась медичка.