Обаятельное чудовище

— Уволюсь я от вас. — Ворчит Арина, отворачиваясь к плите.

— Ну, прости. Скучно мне. — Оглядываю кухню. — А где все?

Замечаю, что народу на кухне как-то подозрительно мало.

— Да девчонки побежали на пару минут в клуб. Хотят хоть одним глазком да глянуть на кастинг.

— Какой еще кастинг?

— Так там Дашка привела парней-стриптизеров. — Хихикнула шеф-повар. — Они с Мартой им просмотр устроили.

— Чего? — Растерянно выдохнув, я разворачиваюсь и иду к выходу. — Сейчас я им…

— А ты-то там зачем? — Усмехается Арина. — Они и без тебя справятся, это не баб перебирать! Там таки-и-и-е жеребцы!

Подхожу к двери в зал и слышу, как оттуда доносятся голоса. Когда я вхожу, Дашка как раз говорит:

— Можно нам музыку?

Диджей кивает, и помещение клуба погружается в синюю полутьму. Зал наполняется звуками какой-то глупой, пошленькой иностранной композиции. На освещенную сцену поднимаются пятеро парней в тяжелых ботинках и форме развратных пожарников. Куртки распахнуты, под ними ничего, кроме лямок от комбинезонов и обильно смазанных маслом торсов. Меня тошнит от одного только взгляда на эту мерзость.

— Это что? — Спрашиваю, подходя к диванчику, установленному прямо посреди танцпола.

На нем сидят Марта и Дашка. Ласточкина присвистывает при виде полуобнаженных парней и даже не замечает моего появления.

— Привет. — Говорит Марта, поворачиваясь ко мне.

Вид у нее какой-то настороженный, но все же она слегка улыбается при виде меня и немного краснеет.

— Это кого вы сюда притащили? Это что за петухи? — Рявкаю я.

Беру стул и сажусь рядом.

В это время пятеро мерзких качков взбираются на сцену и одновременно скидывают расстегнутые куртки.

— Мы решили, что пора привлекать в клуб женскую аудиторию! — Сообщает Дашка, двигая плечами в такт музыки. — А то, что за дискриминация! В шоу-программе есть женский стриптиз, а мужского нет. — Перекрикивая музыку, говорит она. — Вот я и предложила ввести обнаженный четверг или горячую среду — по этим дням уставшие от офисных будней и семейной жизни дамы смогут прийти к нам и развеяться. Чего клубу просто так простаивать?

— И попрут к нам престарелые училки и бедные разведенки! — Рычу я.

— Ты лучше посмотри, — толкает меня Дашка, — девчонкам как нравится! Весь персонал сбежался поглазеть!

Я окидываю взглядом зал. Действительно. На диванчиках у выхода с раскрытыми ртами сидят и официантки, и уборщицы. И даже администратор Люся протерла очки, чтобы лучше видеть происходящее.

Встаю, подхожу к ним ближе.

— А ну всем работать! Возвращайтесь в ресторан! — Указываю на выход. — Быстро! — Когда они с недовольным видом встают и тащатся к выходу, замечаю притаившуюся в углу уборщицу баб Маню. Та спряталась за шваброй и думает, что я ее не вижу. Или просто впечатлена зрелищем настолько, что не слышала, как я велел всем разойтись. — Баб Маня, как не стыдно? Они вам во внуки годятся!

— Ась? — Женщина выпрямляется по стойке смирно.

— Я говорю, идите, приберите в моем кабинете. Грязно там.

— Агась. — И она уходит, постоянно оборачиваясь к сцене.

Я возвращаюсь на место. Не знаю, что конкретно меня так бесит, но у меня прям говно внутри кипит!

— Ты же обещала со мной согласовывать! — Набрасываюсь я на Марту, которая излишне усердно следит за выступающими.

— А? Да… — Кивает она, не поворачиваясь ко мне. — Мы просто…

И то, что она двух слов связать не может, злит меня еще сильнее.

— Слышь, Левицкий! — Не выдерживает Дашка. — А что с тобой согласовывать? Ничего же нового. Мы просто расширяем ассортимент услуг.

Я поворачиваюсь к сцене. Качки с касками в руках как раз поднимают руки, демонстрируя свои бицепсы. Их кожа противно блестит. И я ощущаю, что меня вот-вот вырвет. Неприятное зрелище.

Но девчонки, будто не чувствуя отвращения, спешно сдвигаются к краю дивана, наблюдая за происходящим. Марта выдыхает, сдувая пряди, упавшие на лицо. Кажется, ей становится жарко.

— Хорошо. Пусть будут мужики, я не против. Но блин… — Мое лицо кривится. — Это-то кто? Они жопой крутят, как… как… Киркоров!

— Ты же сам телок отбирал для стриптиза? Сам. А теперь наша очередь! — Отмахивается Дашка. — Нам вот нравится, как мальчики двигаются.

Не знаю почему, но меня задевают ее слова. А еще сильнее задевает то, что они обе смотрят на сцену, как завороженные. Будто там не потные попугаи пляшут, а фейерверк в честь Дня Победы запускают.

— Вот это рельеф… — Дашка хватается за сердце.

Она смеется и обмахивает себя руками, подталкивая Марту локтем. Мне хочется, чтобы гаргулья пожала плечами или, ну, не знаю, поморщилась бы, встала и ушла, а вместо этого девушка улыбается, как смущенная гимназистка, и не отрывает взгляда от качков.

— Они пляшут как девки. — Цежу я сквозь зубы. Вытягиваю ноги, отворачиваюсь, зеваю, всем видом показывая, что зрелище ничего не стоит, но на меня никто не обращает внимания.

— Ой, а этот ничего… — Ласточкина снова подначивает Марту.

— Да у него сиськи больше, чем у тебя! — Брезгливо фыркаю я.

— Не завидуй, Левицкий! — Хихикает Дашка.

— Кто? Я? Чему завидовать? Думаешь, я хочу так дергаться и подметать волосами пол?