Оберег для невидимки

Только забрезжил рассвет, а две лошади с всадниками уже двигались неспешным шагом по старой дороге, что вела на обширные пастбища и сенокосные луга, принадлежавшие феодалу Рихарду Морану. Тележная колея бежала, сворачивая то влево, то вправо, огибая холмы-курганы, покрытые низким кустарником, похожим на багульник. В воздухе стоял тяжелый запах мокрой земли и травы. Из-за отсутствия ветра было душно и влажно. Путь занял чуть больше часа. Виной тому была моя боязнь быстрой скачки и отсутствие опыта верховой езды. Да какой там опыт, когда я на лошади сидела третий раз за всю свою бытность в обоих мирах! Катание по лесу на Сольвик с Браской вообще в расчет не принимала — это было в другой жизни. Я даже не помню своих ощущений от того путешествия к озеру по триберийским дебрям.

Дорога, сделав очередной поворот, миновала невысокие каменистые пригорки и нырнула в лес. Чем дальше мы забирались вглубь, тем деревья становились старше и выше. Пышная растительность давила с обеих сторон, визуально сужая тропу для гужевого транспорта. Минут через десять впереди показался просвет. Вырвавшись наконец из плена этих джунглей, мы с Лео оказались на краю огромного луга.

Стояли перед широкой, ровной, как стол, целиной в окружении деревьев, а впереди… Конца и края не было видно этой ромашковой плантации, побитой ливнем! Убегающий вдаль простор, а за ним стоял темной линией, как отдаленным забором, другой лес — хвойный. Острыми верхушками-пиками смыкаясь с небом на горизонте.

Я такой сюрреалистической картины никогда в жизни не видела. Не передать словами открывшийся вид. Над головой зависло тяжелое покрывало, сбитое из разномастных облаков — серых, синих, черных. Впечатление, будто ветры согнали в одну точку всю небесную тяжелую армаду. Как если бы это место чем-то провинилось перед небесной канцелярией, и с минуты на минуту грянет суровое наказание.

Жуткое зрелище и восхитительное одновременно. И не ясно, отчего сердце сжимается, от восторга или от страха.

— Куда дальше? — спросил, оглядываясь вокруг, Леонард.

— Понятия не имею, — растерянно отозвалась. — Помоги спуститься с Сивки-Бурки.

Не сказать, что я измучилась, сидя в седле, но ноги соединить хотелось до зуда во всем теле уже минут через десять, как выехали из поместья.

— Что или кого ждать? И с какой стороны?

— Ждать твоего кузена, а вот откуда, не имею представления, — пробурчала, разминаясь. — Но зато у меня вот что есть, — сказав, вытащила из седельной сумки замотанный в ткань телескоп. Он же — подзорная труба с чердака. — Забирайся обратно на коня, будешь Наполеоном Бонапартом[28]. «Прочесывай» окрестности.

— Прекрасная бесса, вы не перестаете меня удивлять!

— Да, я такая. Надеюсь, ты знаешь, как наводить фокус.

Карре только фыркнул на мой скепсис.

Сверкнула молния, а следом громыхнуло. Но где-то далеко, потому и не так тревожно. Стоять на месте не хватало никаких нервов. Закутавшись плотнее в плащ, ежилась и зевала.

Рассеянно посматривая на небо, все пыталась определить: похоже оно своим цветом и хмуростью на то, из сна?

— Горизонт чист, — отрапортовал виконт, продолжая всматриваться в окрестности через окуляр оптики. — Ни одной живой души.

А что я хотела увидеть?

Наверное, Рихарда, стоящего посреди поля и призывно машущего нам руками.

Сжала в руке оберег.

Зачем ты показал мне именно это место? Что здесь должно произойти? Ждать кого-то или начинать искать самим? Возможно, мы рано приехали, а возможно — поздно.

— Я думаю объехать луг по краю с двух сторон, — задумчиво предложил мужчина.

Меня кольнуло сомнение: объехать не проблема, но вот если человек лежит где-то среди травы — не увидишь его ни простым глазом, ни в подзорную трубу. Здесь бы радиоуправляемый беспилотник-квадрокоптер пригодился. А за неимением оного…

— Ты как, дружочек? Живой? — Из другой седельной сумки выудила на белый свет спеленатого Бейла Ореста. Карре подавился воздухом и отчаянно закашлялся. — Угу, я полна сюрпризов. Сами мы до китайской пасхи будем прочёсывать эту плантацию.

Улыбнулась и ойкнула, когда освобожденный жако больно цапнул за палец в отместку за подобное обращение с собой и за коварство: обещала только погладить, а сама?.. Обманщица!

— Я начинаю жутко завидовать брату, — задумчиво сказал его милость, глядя на меня с жадным интересом.

— Давай для начала найдем его. Лети, Перри! Ищи Рихарда. Ищи Морана! — Подбросила попугая, но тот, лишь пару раз взмахнув крыльями, опустился мне на плечо, крепко вцепившись когтями в ткань плаща, отказываясь выполнять просьбу.

— Что ты хочешь от глупой птицы? У неё мозг чуть больше фасолины! Только и может, что ругаться как грузчик, — вмешался мой спутник, цепляя говоруна обидными словами.

Пернатый питомец покосился на Лео и, «расправив плечи», вдруг выдал, подражая неизвестному женскому голосу:

— Шо сказал? Жубы лишние?

— Все? Выяснили, кто круче? — перебила я словесных дуэлянтов, злясь на них и на ситуацию. — А теперь, пожалуйста, лети! Ищи своего… — Отошла на пару метров от виконта, чтобы он не слышал от меня слов скверных, и тихо добавила: — Бздуна.