Обещание грешника

— Что ты здесь делаешь?

— Работаю, — лгу я.

— Работаешь? В ресторане? — Она вопросительно поднимает бровь.

— Мы владеем этим местом. Приятно время от времени появляться здесь, чтобы проверить, как идут дела. — Я пожимаю плечами. — Как прошел твой обед?

— Лучше, чем я думала, — говорит она.

— А как, по-твоему, все должно было пройти?

— Я только что рассказала своей лучшей подруге, что лгала ей месяцами. На самом деле я думала, что она разозлится гораздо сильнее.

— Ты не лгала. Ты просто не сказала ей. Есть разница между ложью и умалчиванием фактов.

Элли смеется.

— Именно это Вин и сказал сегодня утром.

— Мне жаль, что он втянул тебя в свое дерьмо, — снова говорю я ей. Мне нужно поговорить с парнем и выяснить, что с ним происходит. Я ни на минуту не поверю, что он списывал на экзамене. Вин очень умен, ему незачем списывать.

— Тебе не нужно извиняться. Я не против помочь, чем могу, Джио. Так поступает семья, — говорит она, и я улыбаюсь. То, что Элли стала членом нашей семьи — хорошо. Для всех нас.

— Так что же все-таки произошло? С мисс Натт?

— Кстати, насколько хорошо ты знаешь эту женщину, Джио? — Спрашивает Элли.

— Я встречал ее несколько раз. А что?

— Во время этих встреч на тебе была одежда или нет?

Я смеюсь.

— Я не трахал учительницу Вина, Элли.

— Мне все равно, даже если ты и трахал ее. Я просто спрашиваю, потому что она придет к нам домой, чтобы позаниматься с Вином.

— Какого хрена? — выдавливаю я из себя. — Моему брату не нужны репетиторы.

— Мисс Натт, кажется, думает, что нужны. — Ухмыляется Элли. — Хотя я думаю, что на самом деле она хочет заниматься с тобой.

— Тогда тебе, наверное, стоит надеть кольцо на этот палец и показать миру, что я занят. — Я поднимаю левую руку.

Элли прищуривается, глядя на меня.

— Если тебе нужно кольцо, чтобы знать, что ты занят, Джио… — Она делает паузу. — Знаешь что? Мне все равно. — Улыбка, которая появляется на ее лице, не иначе как зловещая. — У меня нет кольца на пальце, поэтому я хочу сначала рассмотреть все возможные варианты, прежде чем сделаю окончательный выбор, — говорит она, вскакивая со стула.

— Если кто-нибудь хотя бы подумает о… — Я останавливаю себя. Я хотел сказать, что перережу им глотки, но не уверен, как Элли относится к неоправданному насилию.

— Что ты сделаешь? — спрашивает Элли.

Я встаю и подхожу к ней ближе. Моя ладонь обхватывает ее сзади за шею, когда я притягиваю ее к себе.

— Ты не захочешь знать, чем все закончится для них, Элли, и я не собираюсь омрачать твой разум подобными образами. — Я целую ее в макушку. — Мне пора идти, но увидимся дома позже.

— Хорошо. — Отступает она.

— Я люблю тебя, — говорю я ей.

— Я люблю тебя больше. Даже если временами ты бываешь властным. — Элли приподнимается на цыпочки и прижимается губами к моим. Она отстраняется гораздо быстрее, чем я того хочу.

Затем я смотрю, как она садится в свою машину и уезжает. Я действительно готов прирезать любого ублюдка, который попытается отнять ее у меня.

Я бросаю бумаги на стол. Гейб все еще пытается выяснить, кому достались три миллиона долларов нашего старика. Никаких новых зацепок. Даже чертовых следов. Нанятый мной частный детектив не сделал ничего, кроме как рассказал нам то, что мы уже знаем.

— Где-то должно быть что-то. Он же не мог оставить их гребаному призраку, — ворчу я.

— Согласен, и мы найдем это. Просто это займет некоторое время. Дело в отце. Старик был слишком самоуверен, а значит, он не так хорошо заметал следы, как ему казалось.

— Думаешь, есть еще один ребенок? Что, если у нас где-то в мире есть сестра? — Спрашивает Санто.

— О черт, что, если я трахал свою сестру и не знал об этом? — Гейб с отвращением морщит лицо.

— Это отвратительно, но ты бы точно так поступил, — говорит ему Марсель.

— Отъебись. — Гейб показывает средний палец Марселю.

— Сомневаюсь, что есть еще один ребенок. Не может быть, чтобы у него был ребенок, и он каким-то образом не использовал его в своих интересах, — говорю я.

— Что-нибудь известно о том, кто издевается над нами? — Спрашивает Марсель.

— На улицах тихо. Никто не говорит. Либо они ни хрена не знают, либо люди боятся кого бы то ни было больше, чем нас, — отвечает Гейб.

— Я могу это исправить и вселить в них немного больше страха, — вмешивается Санто.

— Чего я хочу, так это знать, кто, черт возьми, пытается нас уничтожить и почему? — Ворчу я. Мои пальцы потирают виски. У меня такое чувство, что в моей голове устроили вечеринку маленькие гребаные отбойные молотки.

У Гейба звонит телефон, привлекая всеобщее внимание. Когда он отвечает, мы все молчим и ждем. Я уже собираюсь прочитать ему лекцию о том, как чертовски невежливо отвечать на звонки посреди собрания — чего он никогда бы не сделал в присутствии нашего отца, — пока выражение его лица не заставляет меня проглотить свои слова.

— Только что взорвались два здания на Первой улице, — говорит он.

— Какие именно? — Спрашиваю я его.